Однажды я принёс домой котёнка - подобрал на улице. Котёнок рос, рос и вырос во взрослого чёрного кота, названного за свою черноту Мазутом. И однажды по весне, как водится, почувствовал зов природы.
Жена сказала:
- Давай кота кастрируем.
Я возразил:
- Кастрировать мужика? Ни за что!
Мазут был отпущен на улицу и через неделю явился исхудавший, усталый, но счастливый и до следующей весны был примерным домашним котом.
Через год всё повторилось: по весне он снова почувствовал зов природы.
Жена сказала:
- Давай кота кастрируем.
Я возразил:
- Кастрировать мужика? Ни за что!
Мазут был отпущен на улицу и через месяц явился исхудавший, усталый, но счастливый и до следующей весны был примерным домашним котом.
Итак, кот в третий раз почувствовал зов природы.
Жена сказала:
- Давай кота кастрируем.
Я возразил:
- Кастрировать мужика? Ни за что!
Мазут был отпущен на улицу и уже не явился ни через неделю, ни через месяц, ни через полгода.
А очередной весной, вынося мусор, я увидел Мазута, исхудавшего, лишённого уха и части хвоста, но вальяжно восседающего на мусорном баке и со сдержанным интересом наблюдающего, как у его подножия две кошки дерутся за право звать своих котят Мазутовичами. Затем неспеша перевёл взгляд на меня. В этом взгляде, полном одновременно презрения и снисходительности, читалось: "Ну, что, подкаблучник? Понял, что такое настоящая жизнь?"