Из книги Василия Галина "Гражданская война в России. За правду до смерти".Нет законодательства, которое бы не давало права правительству приостанавливать течение закона, когда государственный организм потрясен до корней, которое не давало бы права правительству приостанавливать все нормы права. Правительство, не колеблясь, противопоставит насилию силу.
П. Столыпин
Подчеркивая кровожадность большевиков, Мельгунов обращал внимание, на тот факт, что: «За 1918–1919 гг… по признанию самого Лациса… более 2,5 тысячи расстреляно не за “буржуазность”, даже не за “контрреволюцию”, а за обычные преступления (632 преступления по должности, 217 – спекуляция, 1 204 – уголовные деяния). Этим самым признается, что большевики ввели смертную казнь уже не в качестве борьбы с буржуазией как определенным классом, а как общую меру наказания, которая ни в одном мало-мальски культурном государстве не применяется в таких случаях».
Францию Мельгунов очевидно относил к некультурным странам, поскольку там в 1914 г. когда немцы подошли к Парижу, было введено осадное положение. Только в одной столице, в глубоких рвах Венсенского форта за несколько дней были расстреляны сотни воров, хулиганов и прочих элементов, особо опасных в военное время. Американцы также наверно страдали от бескультурья. В 1906 г. из-за грабежей, начавшихся во время землетрясения в Сан-Франциско, войскам был отдан приказ стрелять на поражение. Силами правопорядка всего за месяц было убито более 500 человек, при общем количестве жертв землетрясения около 3 000 человек.
Деникин, по-видимому, также был далек культуры. Ведь в декабре 1919 г. генерал, хоть и запоздало, но изложил свой политический курс в «наказе», включающем такие положения: «Суровыми мерами за бунт, руководство анархическими течениями, спекуляцию, грабеж, взяточничество, дезертирство и прочие смертные грехи – не пугать только, а осуществлять их… Смертная казнь – наиболее соответственное наказание… Местный служилый элемент за уклонение от политики центральной власти, за насилия, самоуправство, сведение счетов с населением, равно как и за бездеятельность – не только отрешать, но и карать».
Что касается большевиков, то их противник, один из лидеров меньшевиков А. Мартынов, анализируя стихию террора, приходил к выводу: «Когда власть в стране завоевал пролетариат, все силы ада на него обрушились, и тогда для спасения революции организованный террор стал неизбежен. Но не было ли излишеств в применении террора со стороны обороняющейся советской власти? Да, наверно, были, хотя неизмеримо меньше, чем со стороны наступающей контрреволюции и бесконечно меньше, чем у нас было бы, если бы эта контрреволюция победила… Был ли террор Советской власти неизбежен? Могла ли она обойтись без казней в тылу фронта гражданской войны?.. Смертная казнь есть, конечно, варварство, излишняя, недостигающая цели жестокость, в условиях устойчивого государственного строя, когда государственный аппарат регулярно функционирует и когда преступника в девяти случаях из десяти может постигнуть законная кара. Но могли ли мы, революционеры, зарекаться, что не будем прибегать к смертной казни, в условиях обостряющейся борьбы революции с контрреволюцией… когда отказ от смертной казни равносилен провозглашению почти полной безнаказанности тяжких и опасных для государства преступлений? Я в Ялтушкове был свидетелем жестокой сцены: у мирных обывателей вырвался вздох облегчения, когда “чекист” на их глазах застрелил убежавшего с допроса участника банды, накануне убившей у нас ни в чем не повинную девушку.
Не жестокость, а инстинкт общественного самосохранения вызвал у мирной толпы вздох облегчения при виде расстрела бандита…»
В. Шульгин приводил другой пример: «Одесса спокон веков славилась как гнездо воров и налетчиков. Здесь, по-видимому, с незапамятных времен существовала сильная грабительская организация, с которой более или менее малоуспешно вели борьбу все… четырнадцать правительств, сменившихся в Одессе за время революции. Но большевики справились весьма быстро. И надо отдать им справедливость, в уголовном отношении Одесса скоро стала совершенно безопасным городом…»