В субботу, в шестом часу, наше невольное население комнаты 96-ой было взволновано как-то неожиданно быстро дошедшим до нас известием об убийстве Германского Посла Гр. Мирбаха в Москве. На этой почве стали возникать всевозможные предположения о занятии Петрограда немцами и о возможном близком нашем освобождении.
/От себя: это что же получается - противики большевиков ждали, что их освободят немцы, которым эти самые большевики продались, и с которыми господа графья призывали воевать до победного конца?/
...
...мне было сделано три предложения относительно отъезда. Первое – Германским консулом фон Брейтером...
/От себя: и снова оказывается, что заславшие Ленина немцы были не такими уж непримиримыми врагами российской знати./
...
Две недели, проведенные в Лондоне, до 22-го декабря, были началом того политического разочарования, которое усиливалось с каждым днем, принимая все более и более ясное очертание, и привело меня, наконец, к состоянию беспросветной, тупой безнадежности и к сознанию, что жизнь должна неизбежно обратиться в какое-то бесцельное прозябание и молчаливое ожидание просто роковых событий. В такое состояние, при котором видишь с очевидной ясностью, что предпринимать что-либо, говорить о чем бы то ни было, убеждать людей в том, что они должны делать в их собственных интересах – совершенно бесполезно.
Вас никто не слушает, Вы всем неприятны, и на все Ваши аргументы или просто молчат или кивают один на другого, а все, в сущности, солидарны между собой в одном – ничего не делают и только говорят, говорят в угоду толпе, закрывая себе глаза на печальную действительность. Впоследствии пришлось убедиться даже в худшем, – в сознательной или бессознательной поддержке советской власти культурным Миром, на собственную погибель.
/От себя: вот даже как - "поддержке советской власти культурным Миром, на собственную погибель". И что, погиб от этого "культурный Мир"?/
/От себя: вот даже как - "поддержке советской власти культурным Миром, на собственную погибель". И что, погиб от этого "культурный Мир"?/
...
Следует думать только об одном, и добиваться только одного – интервенции, руками той же, Германии, под контролем союзников-победителей, уничтожения большевизма и восстановления порядка в Poccии, силою оружия, направляемого союзниками...
/От себя: вот такой патриотизм. Но германскими агентами были, конечно же, большевики./
...
Следует думать только об одном, и добиваться только одного – интервенции, руками той же, Германии, под контролем союзников-победителей, уничтожения большевизма и восстановления порядка в Poccии, силою оружия, направляемого союзниками...
/От себя: вот такой патриотизм. Но германскими агентами были, конечно же, большевики./
...
Второй мой визит в Лондон был к Французскому Послу Полю Камбону, который и послужил для меня полным откровением того, что ждет нас как здесь, так затем и в Париже.
Камбон мне сказал прямо – никакой интервенции Вы не добьетесь и ее не будет. У нас во Франции нет никакой политики по отношению к Poссии, мы страшно устали и обескровели, мы не способны на новое усилие после того, как победа досталась нам после четырех лет напряжения – даже если от нас потребуется не пролития крови, а одно напряжение воли.
Мы считаем, что теперь все кончено и хотим, как можно скорее залечить наши страшные раны. Подумайте только о них и Вам станет ясно, что мы хотим одного – скорее начать нормальную и спокойную жизнь. Всякий, кто станет говорить о новом усилии в России, хотя бы и без затраты наших средств и нашей крови, – встретит самое решительнее противодействие, и агитация против этого, объединит вокруг себя столько разнообразных элементов, что никакое правительство не устоит против этого. Его просто не послушаются. К тому же одни мы и не можем действовать, а здесь в Англии, а того еще больше в Америке, положительно никто не желает вмешиваться в русские дела и их не понимают в данную минуту. Англичане в руках «рабочей партии», и самый успех Ллойд Джорджа на выборах был просто результатом сделки: он обещал рабочим, что Англия в Poссию не пойдет, а рабочим здесь все-таки представляется, что большевики это – социалисты, друзья и защитники бедного пролетариата, а вы все, говорящие за вмешательство, защищаете ваши привилегированные положения и в глубине вашей души думаете вырвать победу из рук революции и восстановить безразлично монархию ли или что-либо иное, но, во всяком случае, в существе, старый порядок.
/От себя: но господа белые так ничего и не поняли.../
/От себя: но господа белые так ничего и не поняли.../