С падением Советской власти в Забайкалье начался кровавый разгул озверевшей белогвардейщины. В Чите, Маккавеево, Даурии, Газимурском Заводе и в других пунктах семеновцы создали специальные застенки, в которых пытали и расстреливали активных борцов за власть Советов. Кроме этих, так сказать, стационарных застенков, существовали и передвижные: по линии железной дороги все время курсировали семеновские броневики с устрашающими названиями, в которых творилась зверская расправа над рабочими и крестьянами, заподозренными в симпатиях к Советской власти.
В этих застенках были замучены: первый председатель Читинского облисполкома И. А. Бутин, военные работники Г. Богомягков, В. Бронников, братья Балябины и многие другие видные партийные, советские и военные работники.
С первых же дней после занятия семеновцами Читы в села и станицы были направлены белогвардейские карательные отряды, творившие суд и расправу над безоружными крестьянами и революционно настроенными казаками. Так, в сентябре в станицу Онон-Борзинскую прибыл ночью отряд под командованием капитана Арсентьева. Семеновцы перепороли плетьми всех мужчин, служивших ранее в красноармейских частях на Даурском фронте, и расстреляли шестерых активных советских работников, в том числе бывшего командира 1-го партизанского полка А. П. Ушакова, командира сотни того же полка А. Г. Секисова и председателя станичного ревкома М. Н. Чипизубова. В селе Верхнеудинском отряд прапорщика Бурдуковского провел массовое избиение крестьян бамбуковыми палками. Бурдуковский по своему усмотрению назначал от 300 до 500 ударов.
…
За помощь «коммунарам» многие жены рабочих, крестьян и казаков подвергались самым жecтоким преследованиям. Так, жительница с. Онон-Борзя О. И. Раздобреева, жена одного из «коммунаров», была белогвардейцами так жестоко избита, что после порки стала полным инвалидом.
…
…под селом Сивачи шестьдесят партизан из Курунзулая самовольно оставили занимаемую позицию, вернулись в свое село и разошлись по домам. Почти все они были семеновцами арестованы и расстреляны.
…
…шли массовые расстрелы людей, заподозренных в сочувствии Советской власти. Репрессиям подвергались не только вернувшиеся по домам бывшие партизаны, но и члены их семей.
…
В 1918 году казаrки Ломовской, Ботовской и Куларской станиц, расположенных по р. Шилке ниже г. Сретенска, активно участвовали в борьбе с семеновцами на Даурском фронте, выставив две сотни кавалерии. После падения Советской власти в районе этих станиц, как и повсюду в Забайкалье, стали появляться семеновские карательные отряды. Разъезжая на пароходах по р. Шилке, они производят в прибрежных селах массовые расстрелы, порки, аресты, не гнушаются и прямым грабежом.
…
Для сравнения:
Из всего казачьего отряда сумели скрыться только один офицер и пять казаков. 160 казаков сдались в плен. Были захвачены пулеметы, около 20 тысяч патронов и весь обоз казачьего отряда с разным военным имуществом. Пленным было объявлено, что при желании они могут вступить в отряд. Для определения возможности принятия того или иного казака в отряд был организован военно-революционный трибунал из 13 человек (в том числе 6 человек из числа пленных). Трибунал беседовал с каждым. 108 человек, изъявивших желание бороться за Советскую власть, были приняты в отряд и распределены по сотням, шестеро активных участников карательных экспедиций были приговорены к расстрелу; остальные были освобождены и отпущены на все четыре стороны.
…
Во время движения на Оловянную в Цугульском Дацане партизанам встретился чешский офицер с эшелона, стоявшего на Оловянной, который заверил партизан, что при захвате ими станции чехи будут соблюдать нейтралитет. После захвата бронепоезда партизаны заняли станцию Оловянная. К командованию японского гарнизона была направлена делегация во главе с представителем агитотдела М. И. Бородиным с требованием, чтобы японцы соблюдали нейтралитет; при этом условии партизаны обещали не трогать японцев, в противном же случае, располагая значительно большими силами, они уничтожат японцев. Японские офицеры сначала грубо обошлись с парламентерами, даже не разрешили им садиться, но партизанские дипломаты выдержали тон, сели вопреки запрещению японцев, а глава делегации М. И. Бородин спокойно закурил наполненную крепким самосадом свою неизменную трубку и потребовал от японцев немедленного ответа, предупредив их, что время, назначенное для ответа, истекает, а по истечении его партизаны откроют огонь по японскому гарнизону. Видя, что дело принимает серьезный оборот, японское командование вынуждено было подписать заранее составленный партизанами протокол о нейтралитете. На станции для наблюдения за порядком были выставлены тройные патрули: от партизан, чехов и японцев.
Заняв станцию Оловянную, партизаны сняли с захваченного бронепоезда вооружение и значительное количество боеприпасов. Кроме того, в складах партизаны захватили большое количество разного военного имущества, продовольствия, муки, чая и т. п. Всего разным имуществом было нагружено 300 подвод. Рабочие депо и другие железнодорожники, которых возглавляли тт. Лакото и Н. Гладких, оказали партизанам большую помощь при занятии станции Оловянной.
В ряды партизан влились команды бронепоезда и железнодорожного батальона, а также 97 рабочих-железнодорожников. 17 марта партизаны отошли со станции Оловянной. Японцы, как всегда, проявили свое коварство, открыв по замыкающей колонне отходящих партизан артиллерийский, пулеметный и ружейный огонь. Пять человек остались убитыми на льду реки Онона, но партизаны уже не могли развернуться, чтобы завязать бой с японцами, и продолжали отход на Улятуй.
