Владимир Александрович Кухаришин (kibalchish75) wrote,
Владимир Александрович Кухаришин
kibalchish75

Categories:

А. Р. Раупах о деле военного министра Сухомлинова

Из книги Александра-Роберта-Карла-Рихарда Робертовича фон Раупаха "Лик умирающего"

Сухомлинов обвинен в том, что не наблюдал лично и не руководил деятельностью артиллерийского управления, а также не принял мер к увеличению низкой производительности нашей частной промышленности, последствием чего явился недостаток огнестрельных припасов, повлекший за собой понижение боевой способности армии.
Наше снабжение боевыми припасами было не на высоте требований, которые предъявила всемирная война, но в этом отношении русская армия оказалась в том же положении, как и другие. Никто не рассчитывал на возможность длительной войны, и ни одна армия не была в силах покрыть неисчислимые ее потребности. Русская армия была обеспечена снарядами всего на 6 месяцев и оказалась в худшем положении, чем армии иностранцев, не вследствие нерадивости одного лица, а потому прежде всего, что обрабатывающая промышленность наша была настолько слаба, что даже при полной ее мобилизации она не могла дать и четверти того количества снарядов, которое требовала Ставка (полтора миллиона в месяц). К этому присо­единились еще недостаток квалифицированных рабочих, малая провозоспособность железных дорог, плохая организация в рас­пределении и доставке боевых припасов и поражение в самом начале войны двух армий, стоившее нам тысяч орудий и сотни тысяч снарядов и ружей.
[Читать далее]К своей огромной обрабатывающей промышленности Герма­ния очень скоро присоединила не только заводы Бельгии, но и всего нашего Привислянского края. Только благодаря этому немцы оказались способными выработать то баснословное количество снарядов, которое требовала от них война. Но если немцы сами признали, что после 43 лет подготовки война все же застала их недостаточно готовыми, то как могло единичное лицо, стоявшее у русской военной власти лишь четыре с половиной года, быть единственным виновником того, что являлось последствием об­щего состояния страны, ее экономической отсталости и недавно пережитого разгрома Японией ее вооруженных сил? Такой знаток по вопросам снабжения, как генерал Лукомский, пишет в своих воспоминаниях, что министром Сухомлиновым в тече­ние четырех с половиной лет, однако, сделано было столько, сколько не было сделано за все предыдущие 25 лет. Большего и не могло быть сделано, потому что большие суммы не могли быть отпускаемы русской казной.
Легко было предвидеть, что Сухомлинов без труда расшифрует на суде такие общие места, как: «допустил», «оставил без вни­мания», «не принял мер» и т. п. И покажет ту действительность, которая за ними скрывалась. Да и, кроме того, кто поверил бы, что весь беспримерный позор наших поражений создал человек, вся вина которого заключалась лишь в том, что он «оставил без личного руководства» и «не принял мер». Для использо­вания Сухомлинова в качестве громоотвода общественного негодования этого было недостаточно, необходимо было сделать преступной самую его личность, найти такую его вину, которая вызывала бы всеобщее презрение и ненависть к нему.
Это было достигнуто клеветой и обвинением в предательстве Родины.
С целью успешного выполнения первой из этих задач из следственной комиссии была выделена особая подкомиссия сенатора Постникова, собиравшая всю ту грязь и инсинуации, которые охотно приносила ей улица.
В эту подкомиссию стекались и «пикантные» подробности бракоразводного процесса жены Сухомлинова, и басня о его миллионах, и донос известного всему Петербургу авантюриста князя Андроникова о севрской люстре, будто бы проданной военным министром французскому заводу Шнейдер-Крезо за баснословные деньги, и обвинения жены Сухомлинова в покупке огромной стоимости меха, хотя в действительности была куплена муфта в несколько десятков рублей.
Среди собранных сенатором Постниковым материалов име­лись сведения о безумных, не по средствам, тратах, показания об огромной сумме, переданной военному министру при посред­стве его жены, обратившей его в главного агента немцев, и еще целые залежи других нелепостей самого бульварного происхож­дения. Что все это собиралось единственно в целях демагогии, видно из приговора суда, в котором нет ни одного пункта, соз­данного из материалов подкомиссии сенатора Постникова. Из множества лиц, доставлявших ей свои сенсационные инсинуа­ции, на заседание суда явился только один — авантюрист Андро­ников. Но и этот пришел не добровольно, а был приведен под конвоем. Смущенным голосом он заявил, что никакими конкрет­ными данными, подтверждающими его донос, он не обладает.
Жену Сухомлинова оправдали, но удельный вес тех сведений, которые подкомиссия собирала, ее и не интересовал. Ее задача заключалась в том, чтобы обработать соответствующим образом общественное мнение, и она правильно учла, что самым лучшим средством для этой цели является клевета. Против формулиро­ванного обвинения можно возражать, приводить доказательства, апеллировать к здравому смыслу; парализовать клевету, да еще такую, которая исходит из следственной комиссии, распростра­няется печатью, поддерживается парламентом и передается из уст в уста, — совершенно невозможно. Давно и справедливо гово­рится: «calomniez, calomniez, il en restera toujours quelque chose».
В искусственно заряженной клеветой общественной атмо­сфере успех обвинений в предательстве был заранее обеспечен. Доказательства и улики стали излишни. В них никто не нуж­дался и ими никто не интересовался.



Tags: Первая мировая, Рокомпот
Subscribe

  • Post a new comment

    Error

    Comments allowed for friends only

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

  • 0 comments