Московское Государственное Совещание уже заседало в Москве; в нем должен был принять участие и Корнилов. Он, однако, к открытию заседания опоздал, приехав с фронта, кажется, на второй день заседания совещания. Он въехал в Москву как-то особенно торжественно, сопровождаемый эскортом конницы. С поезда он поехал не прямо в совещание, где его ждали, а сначала к Иверской. Такой способ появления мне не нравился, ибо я видел в нем некоторую демонстрацию, желание понравиться народу, то есть создать себе особого рода популярность. В этом я увидел, что он неискренен, себе на уме…
История же Керенского с Корниловым такова: из Ставки Корнилова приехал в Петербург к Керенскому бывший прокурор Свят. Синода Львов. Он сообщил Керенскому приблизительно следующее: в Ставке открыто подготовляются к совершению coup d’etat — сместить существующую власть и образовать новое правительство во главе с генералом Корниловым. Львов добавил, что Корнилов вообще против него, Керенского, ничего не имеет и готов оставить, его в кабинете в качестве Министра Юстиции, но что если Керенский пойдет в Ставку к Корнилову (куда на самом деле он в то время собирался), то там его арестуют. Вот что сообщил Керенскому Львов, и никому тогда в голову не могло прийти, что Львов, бывший прокурор Свят. Синода, мог наговорить Керенскому чистейшего, выдуманного из головы вздора. Керенскому не было основания не верить Львову. Оставалось лишь проверить его слова для установления виновности Корнилова. Керенский решил переговорить лично с Корниловым по прямому проводу с тем, чтобы при его беседе присутствовал и Львов. Быль назначен час для этой беседы, о чем Корнилов был предупрежден. В назначенный час Керенский был на месте, а Львов запоздал. Нетерпеливый Керенский не мог дождаться прихода Львова и начал свои переговоры с Корниловым до его прихода, причем сделал недопустимую ошибку, сказав Корнилову, что при их беседе присутствует и Львов. Затем он сделал другой непростительный промах, граничащий с крайним легкомыслием, на каковой Корнилов ответил идентичным же: Керенский спросил Корнилова, правда ли то, что говорил ему Львов, причем не сказал ему того, что именно говорил ему Львов. Корнилов со своей стороны не спросил Керенского о том, что же такое сказал ему Львов. Корнилов передал ему, что он действительно ждет его к себе в Ставку и что, если Львов ему это передал, то это правда. Керенский, усматривая в словах Корнилова подтверждение сообщения Львова, в качестве Верховного Главнокомандующего приказал Корнилову подать в отставку и, если не ошибаюсь, явиться в Петербург. Далее последовала уже не ошибка со стороны Корнилова, а уже действительное с его стороны преступление. Корнилов не только не послушался приказания своего непосредственного начальства, а явно пошел против правительства, двинув на Петербург часть своих войск. Как известно, из этой затеи Корнилова ничего не вышло. Корнилов был арестован своим же другом, Главнокомандующим Алексеевым. Сочувствовавший Корнилову Б. В. Савинков, который не скрывал своих симпатий к Корнилову и не скрывал своего недовольства инертностью Керенского в проведении им, по его мнению, необходимейших военных мероприятий, инициатором проведения которых был генерал Корнилов, тоже официально признал, что Корнилов показал себя мятежником с точки зрения квалификации его действий по уголовному уложению. Переворот Корнилову не удался. А всякий неудавшийся переворот всегда только мятеж по толкованию взявшей верх власти.