Когда совершился переворот и так называемое углубление революции привело к тому, что страсти разнуздались и все дурные инстинкты выплыли наружу, получилось трагическое по своим тяжким последствиям для Государства разложение Армии, которая отказалась воевать…
С самого начала войны порядок укомплектования войск на фронте быль установлен следующий: внутри Империи были созданы так называемые запасные батальоны, время от времени, по мере надобности, посылавшие различного вида пополнения на фронт в составе маршевых рот. Эти запасные батальоны, достигавшие иногда небывалой цифры от 12 до 19 тысяч человек в каждом, были очень недостаточно оборудованы надежными инструкторами…
Между тем, частыми усиленными наборами призывался под знамена в запасные батальоны далеко необученный и совершенно сырой материал, который еще требовал тщательной и внимательной обработки, а сверх того требовалась разумная пропаганда в целях внушения призванным смысла и значения войны, а также и объема долга и обязанностей, сопряженных с этим для призываемых на службу.
Ничего этого не было. Запасные батальоны или поручались совершенно неопытным офицерам, или лицам, далеко не знакомым с порядком обучения войск, или даже таким, которые стремились избежать службы на фронте, и, таким образом, не представляли из себя надлежащий пример боевых опыта, доблести и знания современных условий войны…
[Читать далее]Таким образом, вышеупомянутые запасные батальоны… были, если можно так выразиться, предоставлены самим себе без надлежащего надзора, без надлежащей инспекции, были плохо обставлены в материальном отношении, нуждались в обмундировке, продовольствии и даже оружии. Там, в самых недрах этих запасных батальонов, будущих бойцов на фронте, возникло глухое брожение и недовольство на почве разных недочетов…
Наборы и пополнения этих запасных батальонов производились без достаточно продуманной системы, без должного внимания к сохранению рабочих сил на местах, которые были необходимы для успешной работы в тылу. И если принять в соображение хронический недостаток винтовок, то нужно признать, что запасные батальоны представляли из себя зачастую просто орды людей недисциплинированных и мало-помалу развращаемых искусными агитаторами германского производства.
Самая система призыва населения, оставшегося дома, к исполнению воинской повинности, как я уже говорил, не имела никакого плана и, не считаясь с хозяйственными условиями тыла, зачастую возбуждала этим вредное для дела недовольство населения. Так, например, призыв под знамена в 1916 г. был объявлен в конце июня месяца в самый разгар уборки хлебов, и только по настойчивому ходатайству Председателя Государственной Думы перед Верховной властью был перенесен на осенние месяцы. Но тем не менее набор был объявлен, смущение среди населения, работавшего на полях, было внесено. Конечно, такая мера отозвалась, с одной стороны, гибельно на успехах полевых работ, а с другой — подорвало доверие к власти, не считающейся с насущнейшими надобностями экономического быта страны.
Между темь, точного подсчета общего числа призванных на службу не было, и различные учреждения, ведающие эту отрасль, утверждали разные цифры, которые разнились между собою на миллион и больше людей.
Ставка считала меньше призванных, мобилизационный отдел военного министерства значительно больше и, наконец, подсчет, сделанный по поручению Особого Совещания по обороне, после неудачного набора в рабочую пору, установил третью цифру, расходящуюся с двумя первыми. Ставка имела основания требовать все новые наборы, что ясно видно из следующих обстоятельств.
…симптомы разложения Армии были заметны и чувствовались уже на второй год войны. Так, например, в период 1915 и 1916 гг. в плену у неприятеля было уже около 2 миллионов солдат, а дезертиров с фронта насчитывалось к тому же времени около полутора миллиона человек. Значит, отсутствовало около 4-х миллионов боеспособных людей, и цифры эти красноречиво указывают на известную степень деморализации Армии…
В полевых боях убыль здоровых солдат и раненых в палец была очень значительна. Как пример, приведу факт, который далеко не единственный: в одном из полков в битве под Гельчевым 26 августа 1914 г. после; боя оказалось налицо только 1500 человек из трех с половиной тысяч, но через три дня к кухням собралось еще вполне здоровых 1500 человек.
Та же картина произошла после боя в одном из полков под Краковом.
Утверждаю, что эти случаи не единственные, но взяты мною, как точно проверенные, которые можно доказать документально.
Пополнения, посылаемые из запасных батальонов, приходили па фронт с утечкой в 25% в среднем, и, к сожалению, было много случаев, когда эшелоны, следующие в поездах, останавливались ввиду полного отсутствия состава эшелона, за исключением начальника его, прапорщиков и других офицеров.
…я с большим огорчением должен констатировать, что далеко не всегда распоряжения высшего командного состава были на высоте своего положения. Так, например, было с блестяще подготовленной, блестяще начатой и имевшей вначале успех операцией прорыва на Стоходе. Когда под командованием генерала Брусилова совершен быль глубокий прорыв, и наши войска вначале имели крупный успех, этой операцией не было достигнуто поставленных целей и главным образом потому, что распоряжения командного состава не всегда обеспечивали успешные военные действия доблестных наших частей.
Я был на месте во время этих боев и знаю, что в силу недостаточной артиллерийской подготовки и невыполненных своевременно других условий – я говорю это со слов специалистов и участников боев, — например, Гвардейский корпус, пополненный блестяще за время своего отдыха в тылу, потерял до 60% своего состава вследствие неумелого командования, полного отсутствия воздушной разведки (на весь Гвардейский корпус было, кажется, только четыре аэроплана) и других причин.
Я не позволю себе винить отдельных лиц. Фронтовая Армия от генерала до солдата бестрепетно сражалась, исполняла честно свой долг и бесстрашно умирала во славу Родины. Но несовершенство организации и неправильная система назначения командного состава сыграла свою пагубную роль.
И темь не менее, нельзя не удивиться доблести и беззаветной отваге, с которой эти молодые войска шли в бой и ложились целыми ротами под губительным огнем противника…
Брожение в Армии началось на почве недовольства высшим командным составом…
Незадолго до переворота прибыла в Петроград группа офицеров с генералом Крымовым во главе. Между прочим, генерал Крымов заявил мне: «Так дальше идти нельзя. Благодаря полному отсутствию связи в распоряжениях и строго продуманного плана, назначений на высшие посты в Армии без разбора, наши блестящие успехи сводятся на нет, и в Армии, в ее солдатском составе растет недовольство и недоверие к офицерству вообще и начальству в частности и, таким образом, Армия постепенно разлагается, и дисциплине грозит полный упадок»…
Из сказанного ясно, что почва для окончательного разложения Армии имелась налицо еще задолго до переворота, когда о нем еще не говорили громко и когда никто и не думал в правящих сферах, что революция так близка и так быстро наступить в столь ближайшем будущем.
