Выступление чехо-словацкого корпуса против Советов, в конце мая 1918 года, захватившего почти одновременно все крупные города по Сибирской дороге и в Приуралье, совершенное по плану и под влиянием «союзников», послужило сигналом всем внутренним контрреволюционным силам к свержению Советской власти. От Пензы до Иркутска озорничали чехи, к которым стали присоединяться разные белогвардейские банды и казачьи отряды. Незначительные красные отряды Сибири, Урала и Поволжья были быстро истреблены хорошо вооруженным, слаженным и обученным чехо-словацким корпусом, насчитывавшим от 40 до 50 тысяч бойцов. Только на Дальнем Востоке в Забайкалье и у Хабаровска части красных отрядов удалось не только оградить себя от истребления, но и долгое время поддерживать неустанную борьбу с белыми. Под защитой чехов в Омске образовалось «временное Сибирское правительство», а в Поволжье в Самаре меньшевики и эсеры воскресили учредилку под фирмой «комитета учредительного собрания». Эти организации немедля стали формировать силы для борьбы с Советской властью. Чехо-словацкое командование, прикрывавшее контрреволюционную деятельность в Самаре и Омске, получило задание от Антанты образовать в Поволжье фронт, который, продвинутый через остаток Советской России, мог бы образовать новый противонемецкий фронт на востоке. По пути выполнения этого задания чехи и пошли, когда стали распространяться вверх по Волге. Малочисленные, слабо сорганизованные и невооруженные, отряды Красной Армии тогда еще не могли оказать должного сопротивления чехам и белогвардейцам.
[Читать далее]…
«Комитет учредительного собрания», после бесцеремонного обращения Колчака со всеми разновидностями эсеров и меньшевиков, входивших во «временное сибирское правительство», переехавший из Самары в Уфу, перед своей неминуемой смертью сделал еще попытку приостановить наше продвижение к Уралу. В двадцатых числах декабря разгорелись довольно упорные и кровопролитные бои в районе Чишмы и севернее, но бои закончились полным успехом для нас, и в ночь с 30-го на 31 декабря части пятой Армии уже без сопротивления со стороны деморализованных остатков «учредиловской» армии вступили в Уфу. Накануне этого «комитет учредительного собрания» объявил себя распущенным, а остатки и до того мало слушавших «комитет» подлинно белогвардейских войск, оставаясь на фронте, перешли в безраздельное ведение «верховного правителя» адмирала Колчака.
…
С 24-го по 29 июля идут горячие бои за обладание Челябинском, исход которых решило вмешательство челябинских рабочих на стороне Красной Армии.
Разбитая под Челябинском белая армия отходит, слабо сдерживая нас на всем фронте, но приближающаяся угроза Омску заставляет Колчака лихорадочно готовиться к отпору на равнине между Тоболом и Ишимом, он в тылу у отходящих своих войск группирует все свои резервы. К концу августа пятая Армия заняла Курган и, перейдя Тобол, усиленная еще одной, 35-й стр. дивизией из состава бывшей второй Армии, преследует белых дальше на восток, но противник, оторвавшись своими главными силами от преследующих частей Красной Армии, отвел их за р. Ишим, привел в порядок, пополнил и, усилив резервами из тыла, в начале сентября перешел в контрнаступление, нанеся весьма чувствительный урон нам в районе станции Петухово, и кинул из степей с юга на тыл наших дивизий конный корпус. Несмотря на большую стойкость, проявленную дивизиями пятой Армии, насчитывавшими в общей сложности 10.000 бойцов, под давлением численного превосходства белых они стали отходить к Тоболу. Отход сопровождался таким упорством в отражении атак белых, что пятая Армия в оборонительных боях за сентябрь 1919 года взяла свыше 50 орудий у белых. К концу сентября обе борющиеся стороны ослабли настолько, что пятая Армия отошла на левый, западный, берег Тобола, с намерением привести в порядок измотанные неустанной и неравной борьбой в течение месяца войска, пополниться и отдохнуть, а белые, истратив всю свою наступательную способность, еле-еле дотянулись до Тобола, не в силах перешагнуть его. В половине октября красные войска, окрепнув, перешли в наступление и в семидневных боях уже окончательно и непоправимо разгромили колчаковцев. 2 ноября занят Петропавловск, а 14-го — Омск, столица колчаковии, Омск, уже бессильный оказать сопротивление. С этого дня, несмотря на жестокие морозы, колчаковия тает. Третья Армия, действовавшая в направлении Тобольска, по овладении им уткнулась в непроходимые пространства болот севера срединной Сибири. Продолжать борьбу за Сибирь дальше на восток остается одна пятая Армия, усиленная из состава третьей — 30-й и 51-й стрелк. дивизиями. Теперь перед пятой Армией, наряду с боевыми задачами по ликвидации остатков колчаковской армии и вытеснению иностранных отрядов, раскиданных по Сибири, с задачами успокоения крестьянства, стали более сложные задачи советского строительства и борьбы с разыгравшейся до невероятных размеров эпидемией тифа на всем пространстве Сибири. Последние бои, Новониколаевск, взятый 13 декабря, Томск, тайга с сотнями неподвижных эшелонов, десятками тысяч мечущихся в сыпняковом бреду людей, последние конвульсии сопротивления уже умирающей колчаковии у Красноярска и Иркутска прошли для пятой Армии, как сон, в опьянении победой и в угаре охватывающей все эпидемии сыпняка. Эпидемия распространялась и в рядах армии, они таяли. Армия, пополняясь уже сибиряками, продолжает дальнейшее наступление на восток…
В январе 1920 года Колчак за свои преступления против республики и трудящихся по приговору трибунала расстрелян.