13 января 1920 года Политическим Центром в Иркутске была организована особая комиссия, в состав которой, между прочим, вошли также представители военных миссий: французской, японской, британской и чешской. Комиссия того же 13-го числа выехала на ст. Байкал для производства расследования об исчезновении арестованных в дни свержения в Иркутске власти адмирала Колчака, увезенных бежавшими из города сычевцами.
Допрос многочисленных свидетелей установил следующую картину происшедшего:
24 декабря 1919 года в Иркутске был произведен обыск иркутской контрразведкой в доме № 77 по второй Иерусалимской ул., где и были арестованы 18 человек, принимавших участие в подготовке восстания города. Один из арестованных этой группы выдал место нахождения штаба повстанцев, указав на земельный отдел губернской земской управы. Там тотчас же был произведен обыск, и многие из участников повстанческого движения были тут же арестованы. Захвачено было много совершенно посторонней публики, случайно заходившей в этот день по делу в земельный отдел, не обошли даже служащих отдела.
[Читать далее]Все арестованные были препровождены в гостиницу «Модерн», где неоднократно были допрашиваемы. В день наибольшего успеха наступления повстанцев на Иркутск, когда уже повстанцами был занят правый берег реки Ушаковки, арестованные, которых Сычев и правительство Колчака считали одними из первых руководителей и главарей восстания, были переведены в так называемые «Красные казармы» 12-го полка. На этих арестованных уже смотрели как на заложников.
В эти же казармы во время боя с повстанцами колчаковцы приводили значительную часть арестованных ими в день восстания. Таким образом 4 января, в день бегства сычевцев и колчаковцев из Иркутска, в казармах находилось около 150 человек арестованных.
Когда для Сычева и его армии выяснилась полная картина поражения, они, получив до этого от начальника семеновских войск, генерала Скипетрова, телеграмму о необходимости при эвакуации города вывезти оттуда золото, арестованных и части верных войск, в четыре часа дня выехали по направлению к ст. Байкал, при чем приказали начальнику иркутской контрразведки Черепанову и всему штату названной контрразведки увести из города на Байкал наиболее важных арестованных. Такие арестованные, в количестве 31 человека, были отмечены Черепановым совместно с офицером контрразведки Насоновым и вечером 4 января отправлены под охраной отряда Особого назначения и всей иркутской контрразведки по направлению ст. Байкал, где находились в это время семеновские войска под командной генерала Скипетрова…
После этого арестованных повезли дальше на ст. Листвиничное, где для всех бежавших и для привезенных арестованных был подан пароход «Кругобайкалец», который доставил их на ст. Байкал. На этом же пароходе ехали японские солдаты под командой японского офицера, который несколько раз приходил смотреть на арестованных.
Арестованные, в количестве 31 человека, среди которых была, одна женщина, привезенные Черепановым на ст. Байкал, были высажены здесь на берег.
На берегу всех их встретили начальник семеновской контрразведки подполковник Сипайло и комендант ст. Байкал капитан Годлевский. Черепанов доложил этим лицам, что арестованные являются заложниками и что их надлежит передать чешскому или японскому коменданту.
На все это, подполковник Сипайло ответил ему, что им уже все известно об этих арестованных и что они знают, что с ними следует сделать.
Принятые от Черепанова подполковником Сипайло арестованные были помещены на ледокол «Ангара» в каюту третьего класса, которая находилась внизу кормовой части парохода. Ледокол «Ангара» рейсировал между ст. Листвиничное и ст. Байкал. 6 января этот ледокол, имевший на себе, кроме арестованных, воинскую команду, прибывшую с ними из Иркутска, команду 1-го Манчжурского отряда и семеновских офицеров, подполковника Сипайло, капитана Гранд из семеновской контрразведки, капитана Годлевского, затем казака Лукана, постоянного палача при штабе генерала Скипетрова, двух наблюдателей из контрразведки (штатских): Молчанова и Бабосова и двух солдат при Годлевском: Каратерова и Лядова, а также исполняющего обязанность генерал-квартирмейстера штаба Скипетрова — подполковника Понтовича, — отправился в 6 час. вечера по направлению, к селу Листвиничное.
Во время этого рейса на ледоколе везде были расставлены караулы, причем вся судовая команда была переведена на носовую часть парохода и совершенно не допускалась на кормовую часть.
В кормовой части ледокола, в каютах третьего класса, в это время происходило следующее: арестованные помещались все в одной маленькой каюте, дверь из которой выходила в большую каюту. Из этой последней был выход по крутой лестнице на корму почти у самого ее конца.
В большой каюте присутствовали попеременно то капитан Годлевский, то подполковник Сипайло, то капитан Гранд и, кроме них, еще солдаты: Куганеров, Шуксин и двое часовых.
Наверху, на корме, у выхода из третьего класса, стояли с револьверами двое из названных офицеров, около них двое штатских — наблюдателей из контрразведки: Бабосов и Молчанов, и у самого борта — казак Лукан, в руках которого была деревянная колотушка для сколки льда.
Арестованных по одному выводили из маленькой каюты в большую. Здесь они давали подписку о выезде в течение трех суток из пределов Сибири; затем их раздевали, оставляя только в нижнем белье, выводили наверх, на корму, говоря, что идут одевать их в арестантские халаты.
Наверху, на корме, каждый из выводимых встречался с вышеуказанными офицерами, направляющими на арестованных револьверы.
Арестованного подводили к краю кормы, и в этот момент казак Лукин ударял колотушкой арестованного по голове, после чего последнего, уже убитого или потерявшего сознание, сбрасывали за борт.
Убив таким образом всех арестованных, принимавшие в этом участие палачи сошли вниз и здесь часть вещей, принадлежавших убитым, поделили между собой, причем в дележе принимали участие и офицеры.
Через несколько часов после совершения этого убийства, когда ледокол уже стоял у пристани ст. Байкал, на пароход прибыл генерал Скипетров со своим штабом, и там была устроена пирушка.
…
Следствие на ст. Байкал продолжалось с 13 января по 20 января с. г. Дальнейшее пребывание комиссии на ст. Байкал становилось невозможным, так как комиссии стало известно, что семеновцам, которых там было около 15.000, предполагали вернуть оружие.
Производство же следствия, настолько благоприятного по своим результатам, было возможно только потому, что почти все участники убийства оказались в числе разоруженных и арестованных чехо-словаками семеновцев.
Неоднократные попытки комиссии добиться выдачи тех лиц, которые принимали участие в убийстве 31 человека, кончились неудачно.
По прибытии в Иркутск весь добытый материал по этому делу был доложен доктору Благож и генералу Сыровому; при этом и тот, и другой соглашались на выдачу убийц, но указывали, что окончательное решение этого вопроса зависит от генерала Жанена.
Последнему генералом Сыровым была послана об этом телеграмма, но ответа получено не было.
Необходимо указать на следующее обстоятельство:
3-го, 4 января, когда, под давлением союзных миссий, Политический Центр вынужден был установить перемирие с правительством адмирала Колчака, союзники взяли на себя обязательство гарантировать неприкосновенность арестованных…
Партийная принадлежность убитых, по данным иркутской контрразведки, такова: 13 социалистов-революционеров-максималистов,
