На глаза попадается листок с переводом из энциклопедии «Британика» 1910 года:
«Афганцы, с детства приученные к кровопролитиям, знакомы со смертью и решительны в наступлении, однако быстро лишаются мужества при поражении; крайне буйны и непокорны в отношении закона и дисциплины; несомненно искренни и вежливы в своих манерах, особенно когда хотят добиться определенной цели, однако способны на грубую жестокость, если данная надежда исчезнет. Они неискренни, вероломны, тщеславны и жадны, страстны в возмездии, которое могут совершить, рискуя собственной жизнью, самым жестоким способом…»
[ Читать далее]...
Много противоречивого и негативного, в том числе и у нас, высказывается об Апрельской (Саурской) революции 1978 года. Тогда почему же сотни тысяч людей в апреле 1988 года вышли на улицы Кабула, чтобы приветствовать десятилетие революции? Думается, что это очень непростой вопрос.
Ознакомление с афганской проблемой на месте в течение семи месяцев, многочисленные дискуссии на эту тему с советскими специалистами, с руководителями Народно-демократической партии Афганистана (НДПА), представителями афганской интеллигенции убеждают в том, что революция в этой стране назрела давно, она была неизбежна. По статистике ООН страна по уровню своего развития находится где-то в самом конце списка, то есть является одной из самых бедных стран мира. В ней сохранились феодальные, родоплеменные отношения. Абсолютное большинство населения безграмотно.
Страшный бич народа – болезни: туберкулез, дизентерия и другие желудочно-кишечные заболевания, даже холера – фактически почти весь набор известных в мире болезней безжалостно косит людей. Особенно много умирает детей.
А ведь страна могла быть богатой. Климат в Афганистане хороший. Есть достаточное количество плодородной земли. В недрах, которые исследованы пока слабо, имеется высококачественная железная руда, большие запасы меди, других цветных металлов, есть газ, нефть. Но промышленность в стране только лишь зарождается. Железных дорог нет. В сельском хозяйстве, да и в промышленности преобладает тяжелый ручной труд. Даже дети с восьми лет трудятся как взрослые. А лучшие ковроделы всемирно известных афганских ковров – это 12—15-летние мальчики и девочки, которые работают от зари до зари.
...
...
История Апрельской революции сложна и противоречива. Революцию приветствовало городское население, учащаяся молодежь. В авангарде революции находилась армия. Однако подавляющее большинство населения страны – неграмотное, бесправное крестьянство – осталось в стороне, а открытыми ее противниками были крупные помещики-феодалы, верхушка национальной буржуазии и чиновничества, которые в то время не представляли серьезной угрозы новому режиму.
Сегодня можно, к сожалению, отметить, что созданная в 1965 году Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА), которая пришла к власти в результате революции, не была готова к осуществлению руководящей роли в афганском обществе... Ее разрывали изнутри фракционные, национальные и клановые противоречия. Она не имела обоснованной стратегии и тактики, учитывающей особенности национально-демократической революции.
...
...
Своими ошибочными действиями НДПА очень быстро изолировала себя от широких масс, создала условия для подрывной деятельности контрреволюции. Противники Республики Афганистан, вопреки фактам, утверждают, что до декабря 1979 года никакого вмешательства извне во внутренние дела Афганистана не было, а в стране началась гражданская война.
Необходимо подчеркнуть, что не подлежит сомнению факт, что вооруженное и иное вмешательство во внутриафганские дела с территории Пакистана и Ирана началось уже в первые месяцы после прихода к власти в Афганистане нового режима.
Так, например, в марте 1979 года так называемые «стражи исламской революции» Ирана проникли в один из крупнейших городов Афганистана Герат и спровоцировали там мятеж. Именно в эти дни Тараки впервые обратился к Советскому Союзу с просьбой об оказании военной помощи. Были и другие обращения.
...
...
Зачастую события в этой стране понимаются слишком схематично: вот, мол, есть передовой народный строй, против него ополчились политические противники разных мастей, доведя дело до гражданской войны. Есть внешняя контрреволюция со своими штабами в Пакистане и Иране, и есть внутренняя вооруженная оппозиция, которая руководит боевыми действиями на территории Афганистана.
Но это лишь схема. В жизни все это осложняется влиянием религиозных, национальных, родоплеменных и других факторов, которые оказывают заметное воздействие на характер отношений в афганском обществе.
Помню, пришел ко мне крупный религиозный деятель и стал жаловаться, почему члена политбюро ЦК НДПА, председателя Совета министров РА Кештманда так понизили в должности, назначив лишь секретарем Центрального комитета партии. Он говорил, что Кештманд является гордостью двухмиллионного хазарейского народа и что факт освобождения его от должности председателя Совмина свидетельствует о том, что, как и прежде, хазарейцев продолжают принижать в стране. То есть для этого религиозного деятеля гораздо больше значила национальная, а не партийная принадлежность Кештманда.
В Афганистане можно услышать разговор такого рода: в случае каких-либо обострений я, мол, вернусь в свое племя, а там меня пальцем никто не тронет.
Каждая партия в Афганистане имеет или стремится иметь свои вооруженные отряды, которые действуют на определенной территории. Зачастую не партийные, а экономические или другие интересы местных руководителей оппозиции играют главную роль. Боевые столкновения между отрядами вооруженной оппозиции стали обычным явлением, происходят повсеместно и уносят тысячи жизней. В стране все еще живуч феодальный принцип: моя территория, я здесь хозяин, я должен иметь свой боевой отряд и не хочу ни от кого зависеть. А сотрудничать буду с теми, кто меня больше поддерживает. Так что политические мотивы борьбы далеко не всегда являются определяющими.
В этих условиях правительство Афганистана и лично президент ведут большую и небезуспешную работу с командирами вооруженных отрядов оппозиции, заключают с ними соглашения об условиях сотрудничества, дают оружие, боеприпасы, с тем чтобы на контролируемой отрядами территории они защищали интересы государства. И таких отрядов многие сотни. Однако беда заключается в том, что соглашения нередко нарушаются командирами этих отрядов.
Или такой пример. Мне нередко приходилось встречаться с представителями частного капитала. Однажды пришел ко мне депутат Национального собрания от провинции Герат Сеид Абдул Рахим. Он обратился с просьбой активизировать советско-афганскую торговлю с частными предпринимателями того района, от которого был избран в парламент. Когда я сказал ему, что вести торговлю с ними невозможно, так как этот район находится под контролем вооруженной оппозиции, депутат ответил, что он и есть лидер этой оппозиции.
Далее Рахим рассказал, что до недавнего времени командовал крупным боевым отрядом, но в результате падения с лошади получил серьезную травму, поэтому от командования вынужден был отказаться и баллотировался в парламент. И уж если он гарантирует безопасность торговли, заверил он, то так оно и будет. Депутат добавил при этом, что его люди имеют товар, готовы продавать его в Советский Союз в обмен на необходимые предметы потребления, но что безвозмездная советская помощь им не нужна – они не нищие.
Вот так переплетаются интересы людей в Афганистане. Даже те, кто не принял революцию, сотрудничают с государственной властью, если это в их интересах.
...
...
Пожалуй, не будет ошибкой утверждение, что в Афганистане не было фактически ни одного направления, где бы не работали советские специалисты и советники. И они трудились самоотверженно, оказывали большую помощь республике. Наши советники и специалисты помогали планировать развитие экономики, разработать новую финансово-банковскую систему и организовать ее функционирование, создать в стране телефонную связь, собственное телевидение, открыть десятки профтехучилищ для подготовки квалифицированных рабочих кадров. Да все и не перечислить!
Особенно следует сказать, что наиболее самоотверженно, плечом к плечу с афганскими специалистами работали советские врачи и другие медицинские работники. Ведь это благодаря их труду, несмотря на тяжелейшую обстановку военного времени, в Афганистане не возникло опасных эпидемий. В случае угрожаемого положения в Афганистане самолетами из Советского Союза немедленно доставлялись миллионы доз необходимой вакцины и для людей, и для животных.
...
...
Уже с первых дней вступления в силу женевских договоренностей стало очевидно, что Исламабад фактически официально занял позицию полного игнорирования своих женевских обязательств. Вмешательство с пакистанской территории во внутриафганские дела после 15 мая не только не прекратилось, но даже и усилилось. Судя по всему, Пакистан хотел иметь удобное для себя правительство в Кабуле и руководствовался своими планами региональной экспансии в западном направлении, намерением сделать Афганистан частью «Великого Пакистана». Сказывалась его привязка и к стратегическим планам США. Поставки оружия увеличились в несколько раз.
Глубокое осуждение вызывала и позиция США – одного из гарантов Женевских соглашений. Только в течение первых трех месяцев после 15 мая США поставили вооруженной афганской оппозиции оружия на сумму в несколько сот миллионов долларов. Видимо, США делали ставку на приход к власти в Афганистане антикоммунистических, антисоветских сил и образование с их помощью широкого исламского «пояса враждебности» по всему периметру южной границы СССР, перенос идеологической, националистической и другой заразы на нашу территорию.
Саботаж Женевских соглашений со стороны Пакистана и США провоцировал военную активность афганской контрреволюции. Непримиримая часть афганской оппозиции была настроена на решительную борьбу за власть. Претензии Гульбеддина – одного из лидеров «Альянса семи» – простирались даже на советскую Среднюю Азию.
Нарушение Женевских соглашений со стороны Пакистана, США и других стран сопровождалось беспрецедентным усилием антиафганской и антисоветской кампании со стороны западных средств массовой информации. Ими была развернута крупномасштабная психологическая война в целях дискредитации шагов афганского руководства.
В различных слоях населения страны силы контрреволюции пытались создать атмосферу неуверенности в отношении способности правительства РА эффективно проводить в жизнь политику национального примирения. Усиленно насаждались слухи о неминуемом падении «кабульского режима» вслед за выводом ОКСВ из Афганистана.
Широкий размах приобрела пропагандистская работа непримиримой оппозиции непосредственно среди афганского населения. В ряде провинций эту работу вели специальные группы, в состав которых входили и иностранные советники. Эти группы проводили беседы с племенными авторитетами, с командирами перешедших на сторону государственной власти бандформирований, с религиозными деятелями и другими слоями населения. На этой основе ими были выработаны рекомендации по усилению эффективности контрреволюционной пропаганды. Спецгруппы особенно активно действовали в пограничных с Пакистаном провинциях. Руководители бандформирований получили указание усилить агитационно-пропагандистскую работу в подразделениях вооруженных сил РА с целью их разложения. В этой связи наблюдалось некоторое увеличение дезертирства.
...
...
...обычная для афганцев «восточность» в Наджибулле не чувствовалась. Он был очень обаятельным и приятным человеком.
Вот когда я разговаривал со вторым после него человеком в партии – министром иностранных дел Вакилем, я понимал, что он говорит одно, а думает совсем другое.
А беседы с Наджибуллой ничем не отличались от бесед, к примеру, с тем же датским премьером. Разве что обстановка была куда доверительнее.
...
Наджибулла пытался перетянуть на свою сторону полевых командиров. В Афганистане есть пословица: «Афганца нельзя купить, его можно только перекупить». Наджибулла, например, назначил премьер-министром Хасана Шарка, который входил в правительство еще при короле. Шарк пользовался авторитетом среди всех афганских групп и группировок. После его назначения сразу прекратились ракетные обстрелы посольства.
...
...
Наджибулла пытался перетянуть на свою сторону полевых командиров. В Афганистане есть пословица: «Афганца нельзя купить, его можно только перекупить». Наджибулла, например, назначил премьер-министром Хасана Шарка, который входил в правительство еще при короле. Шарк пользовался авторитетом среди всех афганских групп и группировок. После его назначения сразу прекратились ракетные обстрелы посольства.
...
Главной проблемой Наджибуллы была даже не репутация партии и не слабость афганских правительственных войск. Проблемой были его ближайшие соратники. Мы знали, да и он знал, что большинство из них предаст его в любую минуту. Некоторые работали на обе стороны сразу. Ночью к ним приходили и говорили: не будешь помогать оппозиции, вырежем весь твой род. Куда же им было деваться?
В 1992 году, когда моджахеды взяли Кабул, Наджибуллу предали ближайшие соратники. Как мне рассказывали, он решил улететь из страны, но его предал Вакиль. Наджибулла загримировался, но Вакиль узнал его в аэропорту и закричал: «Вот Наджибулла! Хватайте его!» Таким же предателем оказался и генерал Рашид Дустум, который когда-то учился у нас в Военной академии в Ленинграде. Он же и повесил Наджибуллу. Варенников, кстати, недолюбливал Дустума и говорил, что он хоть и в правительственной армии, но воюет только за свои интересы.
...
...
После начала горбачевской перестройки военная и экономическая помощь Афганистану стала для нашей страны слишком тяжелым бременем. Она стоила нам ежегодно 15–16 миллиардов долларов. Мы еженедельно получали телеграммы: сообщите Наджибулле, что его просьба о поставке того-то и того-то в кредит на десять лет удовлетворена.
Конечно, эти кредиты возвращать никто не собирался. Эта цена стала для нас непомерной. И потом, Наджибулла воевал не столько со своей оппозицией, сколько с пакистанцами и стоявшими за ними американцами.
После переговоров в Женеве по урегулированию афганской проблемы Шеварднадзе говорил:
– Вот мы и нашли такое замечательное решение!
– Какое «замечательное» решение? – спрашивал я его. – Мы уходим, а американцы не дали обязательства прекратить поставки оружия моджахедам!
– А как они будут поставлять, если пакистанцы дали обязательство не поставлять оружие? – кипятился он.
Но мы-то знали, что американцы после женевских договоренностей в три раза увеличили поставки вооружений моджахедам. Да и Пакистан никогда не выполнял своих обязательств.
Наджибулла успешно маневрировал и продержался после ухода наших войск три года. Но он все равно был обречен…
...
Если в Кабуле был общепризнанный авторитетный лидер президент Наджибулла, с которым можно было вести серьезные переговоры, то на стороне оппозиции их вести было не с кем. Лидеры оппозиции постоянно враждовали друг с другом, и их западные союзники и мусульманские страны, поддерживающие оппозицию, как видно, не были заинтересованы в мирном разрешении афганской проблемы, хорошо понимая, что в этом случае Афганистан будет ближе к Советскому Союзу, чем к ним. Думаю, что это был их просчет, так как после падения режима Наджибуллы военно-политическая обстановка в Афганистане вышла полностью из-под контроля.
...
Что же касается общей оценки действий ОКСВ в Афганистане, то она может быть дана уже сегодня. И, на мой взгляд, она должна быть положительной. Что я имею в виду? Несмотря на исключительно трудные местные условия – политические и природные, – ограниченный контингент советских войск обеспечил сравнительно небольшими силами надежную охрану коммуникаций, аэродромов, провинциальных центров и столицы страны Кабула, помог создать вооруженные силы республики, подготовить для них кадры. Именно наши военные обеспечивали условия для доставки в Афганистан миллионов тонн жизненно необходимых грузов и в первую очередь продовольствия и нефтепродуктов, как в Кабул, так и в другие пункты страны. Военная деятельность ОКСВ создавала возможности для того, чтобы стабилизировать военно-политическую обстановку в Афганистане, добиться укрепления позиций режима, отстоять и развить завоевания Апрельской революции…
...
...
Если в Кабуле был общепризнанный авторитетный лидер президент Наджибулла, с которым можно было вести серьезные переговоры, то на стороне оппозиции их вести было не с кем. Лидеры оппозиции постоянно враждовали друг с другом, и их западные союзники и мусульманские страны, поддерживающие оппозицию, как видно, не были заинтересованы в мирном разрешении афганской проблемы, хорошо понимая, что в этом случае Афганистан будет ближе к Советскому Союзу, чем к ним. Думаю, что это был их просчет, так как после падения режима Наджибуллы военно-политическая обстановка в Афганистане вышла полностью из-под контроля.
...
Что же касается общей оценки действий ОКСВ в Афганистане, то она может быть дана уже сегодня. И, на мой взгляд, она должна быть положительной. Что я имею в виду? Несмотря на исключительно трудные местные условия – политические и природные, – ограниченный контингент советских войск обеспечил сравнительно небольшими силами надежную охрану коммуникаций, аэродромов, провинциальных центров и столицы страны Кабула, помог создать вооруженные силы республики, подготовить для них кадры. Именно наши военные обеспечивали условия для доставки в Афганистан миллионов тонн жизненно необходимых грузов и в первую очередь продовольствия и нефтепродуктов, как в Кабул, так и в другие пункты страны. Военная деятельность ОКСВ создавала возможности для того, чтобы стабилизировать военно-политическую обстановку в Афганистане, добиться укрепления позиций режима, отстоять и развить завоевания Апрельской революции…
...
В Москве я прочитал недобрую статью о Наджибулле. Я не смог промолчать и послал в «Вечернюю Москву» свою оценку этого замечательного человека…
Недавно около МИДа я встретил своего бывшего советника в советском посольстве в Афганистане Конаровского. Я спросил его, как отзываются сейчас в Афганистане о Наджибулле.
– Все – и бывшие сторонники, и его тогдашние противники – чтут его как выдающегося государственного деятеля, много хорошего сделавшего для своей страны. Даже американцы теперь признают это, – сказал он мне…
В конце 1990-х годов мне на глаза попалась газетная статейка, в которой говорилось об оказании Россией гуманитарной помощи Афганистану. Говорилось, что афганцы с благодарностью принимают любую помощь со стороны.
По старой привычке называют русских «шурави» – советские. На русских с опаской поглядывают только бездомные люди, поселившиеся в руинах бывшего советского посольства.
Их успокаивают: русские не претендуют на эти развалины.