декабрь 1919 г.)".
Рабочий класс Сибири был немногочисленным по сравнению с крестьянским населением региона. В большинстве рабочие были выходцами из крестьян и связаны с подсобным хозяйством, поэтому среди них преобладали мелкобуржуазные настроения. В годы революционных преобразований произошла организация рабочих в профсоюзы, а участие в работе Советов и их органов втягивало часть рабочих в политическую борьбу. Резкое снижение уровня жизни и репрессии в период “демократической контрреволюции” вызвали глухое недовольство в их среде и привели к общесибирской забастовке железнодорожников в октябре 1918 г. Новый режим положения рабочих не улучшил. Вот что сообщил управляющий Иркутской губернией в министерство внутренних дел в конце ноября 1918 г.:
– Рабочие, занявшие выжидательную позицию в начале летнего переворота, радовавшиеся изгнанию большевиков, в настоящее время занимают открыто оппозиционное положение, обвиняя правительство в резком “уклоне направо”, обвиняя отдельных министров чуть ли не в приверженности к монархизму и т.п. <…> Большую роль в деле усиления оппозиционности, подготовки почвы, благоприятной для необольшевистской антигосударственной агитации сыграло неопределённое политическое положение, долго длившееся в связи с реконструкцией центральной власти. Но должен сознаться, что вполне определённый политический курс, наметившийся с момента реконструкции, не обратит рабочих в сторонников правительства, не уничтожит духа оппозиционности, который, естественно, должен и начинает переходить к подполью.
[Читать далее]…вспоминал член оперативного штаба подпольной организации вооружённого восстания в городе Ново-Омске И.П.Гудков:
– Первым активным выступлением рабочих против власти была забастовка в железнодорожных мастерских 18 октября, которая была также поддержана и рабочими Ново-Омска, как-то: рабочими мельницы бывшего Колокольникова и чугунолитейного завода “Азия”, которые в знак солидарности бросили работу, остановив эти предприятия. Эта забастовка продолжалась двое суток и затем была ликвидирована путём репрессивных мер. Причём пять наиболее активных руководителей забастовки в железнодорожных мастерских были расстреляны атаманом карательного отряда Красильниковым возле железнодорожных мастерских в присутствии рабочих.
…вспоминал командир одного из стрелковых полков Якобсон:
– 21 декабря в 7 часов вечера в штабной квартире одного из районов на Атбасарской улице собираются вновь назначенный командный состав и активные работники района. Все получают оружие, необходимые распоряжения и указания, выступление должно начаться ровно в 2 часа ночи по всему городу…
Дальнейший ход событий описывается в сообщении информационного отдела штаба верховного главнокомандующего:
– В 2 часа ночи другим членам большевистской организации с помощью солдат команды связи 2-го Степного Сибирского кадрового полка и благодаря тому, что фельдфебель этой команды связи, как оказалось, имел связь с большевистской организацией, удалось под видом смены караула захватить омскую областную тюрьму. Из тюрьмы было освобождено 204 заключённых, из которых 134 политических. В числе последних оказались арестованные и содержащиеся в областной тюрьме члены бывшего Учредительного собрания.
Немедленно же по получении сведений о захвате тюрьмы, туда была направлена полусотня казаков, которая и арестовала находившихся там 12 солдат команды связи, освободивших из тюрьмы заключённых. Все 12 человек были посажены в тюрьму и содержались до утра 22 декабря, когда по постановлению военно-полевого суда были расстреляны <…> В самом Омске всё выступление было совершенно ликвидировано к 4 часам утра 22 декабря.
В эту же ночь около 3 часов на станции Куломзино началось восстание железнодорожных рабочих в числе около 200 человек. Разоружив железнодорожную милицию, восставшие заняли Куломзино, порвали телеграфный провод с Омском, прервав таким образом телеграфное сообщение с западным фронтом. Сейчас же после этого выступления в Омске был снаряжён экстренный поезд и отправлен на станцию Куломзино с частями омского гарнизона.
Около 3 часов дня 22 декабря посёлок Куломзино был окружён и совершенно очищен от большевиков, из которых, кроме убитых, было арестовано 90 человек. Аресты продолжаются и все арестованные, согласно приказам, предаются военно-полевому суду...
22 декабря Колчаком был подписан приказ № 81, в котором требовалось:
– В ночь на 22 декабря изменники России, пользуясь провокацией, освободили из тюрьмы часть арестованных и пытались вызвать беспорядки в городе, в войсках и на железной дороге. Частями омского гарнизона банды преступников были уничтожены <…> Всех, принимавших участие в беспорядках, или причастных к ним – предать военно-полевому суду.
Более откровенно о подавлении восстания высказался начальник штаба верховного главнокомандующего полковник Д.А.Лебедев:
– В последние дни усилилась большевистская пропаганда. В ночь на 22 декабря группа вооружённых рабочих-большевиков и других тёмных элементов освободила из тюрьмы часть арестованных, сделала попытки произвести беспорядки в войсковых частях, в городе и временно захватила железнодорожную станцию Куломзино, обезоружила железнодорожную милицию. Вызванные по тревоге части омского гарнизона уничтожили банды преступников, и в городе и его окрестностях установилось полное спокойствие <…> Верховный правитель отдал приказ о беспощадном уничтожении всех лиц, пытающихся произвести беспорядок.
Расправа была жестокой. Член оперативного штаба И.П.Гудков вспоминал:
– В первую же ночь с 22 на 23 декабря было расстреляно 12 самых лучших товарищей. С одной только мельницы бывшей Колокольникова было расстреляно 18 рабочих. Расстрелы производились на Иртыше ниже моста и возле шпалопропиточного завода около железнодорожного моста. Расстрелы приводили в исполнение казаки, причём многие ими были зверски изрублены шашками. Приговорённых к расстрелу рабочих к месту казни вели солдаты, сопровождаемые отрядами конных казаков. Приведя к месту казни, солдаты по команде отходили в сторону, верховые казаки начинали рубить приговорённых шашками, а пытавшихся бежать – пристреливали...
Сколько всего пострадало от репрессий, сказать трудно. По сведениям штаба начальника гарнизона Омска при подавлении мятежа в ночь на 22 декабря в самом городе было расстреляно по приговору военно-полевого суда 49 человек, приговорено к каторжным работам и заключению в тюрьме 13 человек, оправдано 3 человека и убито при подавлении беспорядков 133 человека. В посёлке Куломзино по приговору военно-полевого суда расстреляно 117 человек, оправдано 24 человека и убито при подавлении 144 человека.
Эти официальные цифры следует увеличить, поскольку бессудные расстрелы и репрессии продолжились и после подавления мятежа. Правительственная газета вынуждена была даже поместить специальное разъяснение…
Мелкобуржуазные партии, сожалея о случившемся, призывали ввести колчаковский режим в рамки закона, игнорируя тот факт, что репрессии составляют органическую часть той власти, которая установилась в Сибири 18 ноября 1918 г. Характерно заявление омского блока, на заседании которого 22 декабря была принята резолюция, требовавшая беспощадного подавления всяких попыток, направленных против существующей власти, откуда бы эти попытки ни исходили – справа или слева…
Непримиримую позицию по отношению к восставшим заняли кадетско-монархические круги. Они полностью одобрили все действия колчаковского правительства...
Безусловно, сводить восстания в городе к большевистской агитации и “большевизму” – это примитивный подход кадетской пропаганды. Нагляднее всего это видно на примере того же Красноярска, где большевистская организация была основательно разгромлена. Вот как характеризовал состояние местной партийной организации председатель Восточно-Сибирского окружного военно-революционного комитета Б. З. Шумяцкий, отправляя 8 декабря 1918 г. письмо из Красноярска в Москву:
– Положение здесь убийственное. 99% наших лучших товарищей убито. Реакция достигла апогея. Всё разгромлено и разбито. И ужас положения как раз в том, что силы военной и монархической реакции день ото дня крепнут, а силы рабочих и крестьян всё более и более слабеют. Масса уже впала в апатию и разуверилась во всех и вся. Ещё только одна мысль живёт и способна затрагивать её внимание – это постоянное ожидание нашего соглашения с правыми социалистическими группировками. На это смотрят с надеждой и упованием как на последнюю ставку. Об этом говорят, этим живут, в это верят. Под влиянием ужаса белого террора за последнее время об этом стал даже мечтать и широкий рядовой обыватель, создавая и распространяя слухи именно о таком соглашении.
Свирепствуют военно-полевые суды. Ежедневно выносятся новые смертные приговоры. Творятся массовые самосуды <…> По тюрьмам, ожидая казни или самосуда, судя по официальным данным, сидит 17 тысяч человек. Вслед за коммунистами объявлена вне закона ПСР. Идут аресты, расстрелы эсеров и меньшевиков…
Таким образом, налицо был не только разгром большевистской организации, но и полная деморализация уцелевших её членов. Тем не менее, в Красноярске одновременно с омскими событиями началось восстание...
Восстание в Красноярске было подавлено. События развивались аналогично омским. К числу причин поражения восстания, безусловно, нельзя относить нерешительность рабочих. Соотношение сил количественно могло быть в пользу восставших, однако режим обладал достаточными ресурсами, чтобы устоять и продержаться ещё весь 1919 год. И, как показали события конца 1919 г., даже при поддержке наступавшей Красной Армии и широкого партизанского движения рабочие с трудом одерживали победы.
27 декабря 1918 г. в четвёртом часу утра в городе Канске Енисейской губернии восставшие захватили вокзальный телеграф, городскую железнодорожную милицию. В военном городке одновременно выступила часть второй роты. К утру восстание было ликвидировано, часть восставших арестована. В городе было введено осадное положение. В этот же день на станцию Иланская явилось 10 человек, которые называли себя большевиками и объявили железнодорожным рабочим, что во всех городах Сибири правительство свергнуто и восстановлена Советская власть. Часть рабочих поддалась их призывам и отправилась обезоруживать служащих учреждений и охрану мостов. Им удалось обезоружить железнодорожную охрану, состоявшую из 20 солдат, при этом часовой был застрелен, затем они отобрали оружие у железнодорожной милиции и двух участковых милиционеров. В 6 часов утра 50 вооружённых повстанцев явилось на квартиру начальника милиции Бернацкого, где они забрали хранившиеся в канцелярии конфискованные ружья, берданы и патроны и отправились на станцию. Восстание в Канске и на станции Иланской было подавлено утром в тот же день отрядом атамана И. Н. Красильникова.
Канский уездный комиссар утром 28 декабря в объявлении требовал:
– Приказываю населению уезда сохранять спокойствие и порядок и не увлекаться безумными замыслами большевиков. Объявляю во всеобщее сведение, что не только восстание, но и всякая попытка свергнуть существующее правительство, руководимое верховным правителем адмиралом Колчаком, будут беспощадно подавляться вооружёнными силами, а виновные немедленно расстреливаться.
В числе арестованных Красильниковым оказался городской голова Канска, член партии эсеров И. П. Степанов. Военная следственная комиссия установила, что Степанов никакого отношения к восстанию не имел, но его оставили заложником в тюрьме, а затем в присутствии собственной семьи публично повесили на телеграфном столбе у полотна железной дороги.
В январе 1919 г. в далёком от Омска и Красноярска Бодайбо – центре золотодобычи Иркутской губернии произошло выступление солдат местного гарнизона. 26 января подойдя к бодайбинскому проводу для переговоров с управляющим Бодайбинским уездом о земской смете на 1919 г. управляющий губернией П.Д.Яковлев с удивлением услышал, что у аппарата находится “представитель фронтовиков” Бояркин, который заявил, что в Бодайбо произошёл переворот и спросил, какая власть в Иркутске? Из дальнейшего разговора выяснилось, что в перевороте принимали участие кроме фронтовиков и часть солдат второй роты бодайбинского гарнизона…
Как видим, здесь в восстании участвовали не рабочие, а солдаты местного гарнизона. Если говорить о причинах их выступления, то конкретные причины не ясны, однако можно предположить, что в рядах выступавших было определённое недовольство колчаковским режимом в целом. Это подтверждается и рассуждениями иркутской мелкобуржуазной газеты на эту тему. Вот что она поведала:
– До выступления в Бодайбо распространился слух, что в Иркутске произошёл переворот, что в Иркутске у власти стали новые элементы. Стоило этому слуху окрепнуть, как в правосознании бодайбинцев произошёл перелом. Активные большевистские элементы решили, что раз в Иркутске переворот, то отчего же ему не быть в Бодайбо. Пассивные элементы решили, что перемены в Иркутске уже предрешили судьбу Бодайбо, стало быть, не из-за чего сопротивляться. Сторонники теперешней власти, видимо, были не в силах противостоять, и переворот совершился.
Эта газета разъясняла, что причины бодайбинских событий “кроются в отсутствии уверенности в прочности положения власти среди самых широких слоёв населения”. Далее она рассказывала:
– Эта неуверенность рождается и питается многочисленными фактами современности, которые обыватель видит собственными глазами. Главный же источник этой шаткости – отсутствие широкой и активной работы общественных элементов, работы по устроению и упрочению правопорядка <…> Нужно вызвать к жизни парламентаризм, нужно создать очаг общественного творчества.
Разумеется, рассуждения об активных большевистских элементах – это не более, чем пропагандистский ход мелкобуржуазной газеты, основное намерение которой отчётливо видно: надо допустить “парламентаризм” и “народовластие”, тогда можно будет противостоять “большевистской пропаганде”. То есть, якобы достаточно колчаковскому режиму стать более либеральным к мелкобуржуазным партиям, как отношение масс к режиму сразу же изменится…
В марте 1919 г. был подведён итог выступлению в Бодайбо. Приговором военно-полевого суда за восстание с целью свержения существующей власти были приговорены к расстрелу 20 человек, из которых 5 помилованы и им смертная казнь заменена каторжными работами, остальные расстреляны. Кроме того, в бодайбинскую тюрьму было брошено свыше 70 человек, арестованных за участие в содействии восстанию, из которых до 40 человек предполагалось эвакуировать из Ленского округа зимним путём.
Вернёмся к изложению событий в центре белой Сибири – Омске. В середине января 1919 г. омская кадетская газета сообщила, что при министерстве труда создана специальная комиссия для выработки единообразной политики по отношению к рабочим организациям, в частности она предполагает обеспечение беспрепятственной деятельности профессиональных союзов. Однако реальная политика радикально отличалась от правительственных деклараций. Считая профсоюзы рабочих потенциальными противоправительственными центрами, колчаковское правительство стремилось ограничить их деятельность. Так, правление профессионального союза рабочих печатного дела направило акмолинскому областному комиссару труда жалобу о том, что 1 января в помещение Совета профсоюза явился наряд во главе с полковником Русияком и произвёл обыск, задержал несколько человек, вывез всё имущество профсоюза из помещения, взял подписку о невыезде. 3 и 4 января были арестованы все лица, которые были в помещении Совета профсоюза. Правление, заявляя, что союз действует вполне легально, возмущалось:
– Не говоря уже о том, что никому из арестованных не предъявлено до сего времени никакого обвинения, мы полагаем, что описанные действия административной власти являются неприкрытым походом на профессиональные организации, имеющие своей целью прекратить их существование.
На станции Куломзино ликвидировал свои дела союз грузчиков. Причиной послужила малочисленность оставшихся в живых его членов. В ночь на 22 декабря союз примкнул к восставшим и после ликвидации восстания понёс серьёзные потери…
В ночь с 31 января на 1 февраля в Омске произошло очередное восстание рабочих...
И вновь, как во время восстания 22 декабря, отдельные воинские части проявили нерешительность. В крепости председателю боевого штаба Лесному (Вавилову) удалось вывести две роты солдат, но видя, что другие части не выходят, они вернулись в казармы...
А затем началась расправа. Новониколаевская кадетская газета писала:
– Ночь на 2 февраля в Омске прошла также тревожно. На окраинах по временам вспыхивала стрельба. На место тревоги высылались дежурные конные отряды. Но захватить стрелявших обычно не удавалось: они успевали скрываться <…> 3 февраля по распоряжению властей произведён ряд арестов среди офицеров. Арестован, между прочим, секретарь газеты “Русская армия” Крашенинников, редактор этой газеты ротмистр Скрябин отстранён от редактирования...
А вот что вспоминал участник событий Якобсон:
– Арестованный один рабочий-железнодорожник Птицын не выдерживает пытки в контрразведке и ведёт контрразведчиков по квартирам, показывая товарищей, принимавших участие в восстании. Арестованы председатель ЦК Сибири Нейбут, секретарь омского комитета Чунчин и другие члены подпольной организации. Через несколько дней всех их предварительно зверски избитых и замученных в контрразведке (Нейбуту засадили нож в череп и сломали) судят военно-полевым судом и приговаривают к смертной казни.
Был арестован бывший редактор закрытого “Красного рабочего” А. Шнейдер, а всего в руки колчаковских палачей попало около 100 членов РКП(б), бывших в Омске на нелегальном положении…
Через несколько дней стало известно о восстании в Енисейске. В сводке особого отдела государственной охраны министерства внутренних дел скупо отмечалось:
– Ночью 6 февраля в Енисейске группа большевиков с частью гарнизона захватила оружие, свергла власть и освободила арестантов. Началось восстание во главе с Совдепами.
Более подробно об этом сообщается в красноярской кадетской газете:
– Получена телеграмма из села Казачинского о том, что в ночь с 5 на 6 февраля Енисейск захвачен разбойничьей шайкой, выдающей себя за большевиков. Захватчиками задержаны золотопромышленник А. А. Власов, только что приехавший из Красноярска с 90 тыс. руб., и местный общественный деятель крупный промышленник И. А. Швецов. Управляющий Енисейским уездом Платонов, возвращавшийся на лошадях со съезда управляющих уездами Енисейской губернии, случайно не доехал до Енисейска и в настоящее время находится в селе Казачинском <…> Для ликвидации выступления большевиков послан сильный отряд.
Уже после ликвидации восстания та же газета дополнительно сообщила, что мятеж организовал некто Байкалов. Он агитировал среди населения Каштака (Слобода), где живут приисковые рабочие. Он рассказывал, что тасеевцы призывают енисейцев объединиться для борьбы с правительством. Было введено “осадное положение” и объявлена мобилизация всех граждан от 18 до 45 лет. На зажиточный класс была наложена контрибуция в размере 1 200 руб., на золотопромышленника А. А. Власова также была наложена контрибуция.
Кадетская газета, как видим, в отличие от сводки особого отдела, отмечала, что не большевики были организаторами восстания. Это подтверждают воспоминания руководителя енисейской организации “Трудовая коммуна” Супруна:
– Енисейское восстание вспыхнуло стихийно под влиянием восстания в Тасеевой и агитации анархиствующих элементов. Восстание началось в гарнизоне, последний уже состоял в своём большинстве из жителей Тасеевой и района. Енисейская организация того времени состояла из 6 человек, в гарнизоне влияния не имела, так как работу начала поздно...
13 февраля отряд Ф.Бабкина намеревался выступить из Каргино к Казачинскому и установить связь с тасеевскими повстанцами, однако к утру к Каргино подошёл карательный отряд, высланный из Красноярска на подавление восстания в Енисейске. Ему удалось занять командные высоты сразу за Каргино и отбить повстанцев, которые в панике начали отступать. Ф.Бабкину с трудом удалось остановить бежавших бойцов в деревне Маклаковой. Но на деревню уже надвигался карательный отряд под командованием есаула казачьих войск Сибирцева в составе 700 бойцов, вооружённых двумя орудиями и пулемётами. Отряд был подпущен близко к окопам и встречен метким огнём, в результате вынужден был отступить, потеряв до 100 человек убитыми и ранеными, в том числе убитым командира Сибирцева. В тыл отряду было отправлено 80 лыжников под командованием Крылова, но они опоздали, потрёпанному отряду Сибирцева удалось отступить в деревню Абалакову, откуда они двинулись на Маклаково, заняв которое учинили зверскую расправу. Оттуда они направились к Енисейску.
Енисейск к этому времени был хорошо укреплён повстанцами: по Енисейскому тракту тянулось 6 линий окопов, по Ачинскому – три. 27 февраля каратели из деревни Ладыгино, перейдя замёрзший Енисей, нанесли основной удар по повстанцам, в итоге город 28 февраля полностью перешёл под контроль белых. В городе был
учреждён военно-полевой суд для расправы над участниками восстания.
Кроме этих крупных восстаний было ещё несколько более мелких, о которых имеется очень мало информации, позволяющей судить о подробностях. О неудавшихся попытках восстаний сообщается в приказе № 78 по войскам омского военного округа от 27 февраля 1919 г.:
– В двух местах вверенного мне военного округа произошли попытки со стороны красноармейских шаек привлечь на свою сторону население и организовать восстание. Немедленно они были прекращены самыми решительными мерами. Главари уже расстреляны, а над причастными идёт прифронтовой военно-полевой суд.
О неудавшейся попытке восстания в Томске известно из мемуарной литературы. Томский подпольный комитет, во главе которого стоял Карл Ильмер, намеревался по условному сигналу поднять восстание одновременно в Тайге, Анжерке, Судженке и Кольчугино. Однако 1 марта комитет отменил намечавшееся восстание, заметив, что упущен благоприятный момент. Вскоре колчаковской охранке удалось выйти на след заговорщиков. Они были арестованы и после пыток расстреляны. Карл Ильмер умер от пыток.
Городские восстания, в которых принимали участие как рабочие, так и солдаты, свидетельствуют о достаточно узкой социальной базе колчаковского режима – в городе он опирался только на крупную буржуазию и верхушку бюрократического аппарата и армии. Остальные слои городского населения оказались в оппозиции к “всероссийской власти”. И, разумеется, нет оснований видеть в каждом восстании “руководящую и направляющую” роль большевистского подполья. Хотя подпольщики считали, что городские восстания являются одним из способов борьбы с колчаковщиной, но стихийный характер и разнородность состава восставших составляют их отличительную черту.
