Из книги белогвардейского деятеля Мануила Сергеевича Маргулиеса "Год интервенции".1919 год
30 августа
Ищу здесь на рынке чай, сахар, табак, консервы, чтобы послать солдатам на Нарвский фронт; если не подбодрим, — разбегутся.
…
Поска... заявил, что к нему приходили сегодня большевики и сказали, что они оставят в покое Эстляндию, если они прогонят англичан и нас... Начинается! Теперь Большевики будут убеждать эстонцев, что нас нужно выкинуть сперва, потом союзников; не исключено, что народ нас либо выгонит, либо захватит и как баранов сдаст.
/От себя: То есть господа белые понимали отношение народа к ним./
За ужином Тхоржевский пророчит, что нас всех восставшие эстонские войска неизбежно арестуют.
31 августа
В городе спокойно (рабочих тысяч пять, не больше, при ста тысячах населения).
[Читать далее]…
Докладывает полковник Поляков; говорим о том, как избавить армию от хаоса командного состава. Оказывается, что у нас на 14—15 тысяч штыков шесть штабов дивизий, два штаба корпуса, штаб армии, штаб главнокомандующего, — всего 10 штабов с массой офицеров и массой повторяющихся отделов. Юденич ни с чем справиться не может; Родзянко не на высоте; Пален популярен, но слаб; Арсеньев на подозрении в немецких симпатиях. Проект шуцкора ничего кроме борьбы между ним и Юденичем не вызовет. Остается одно, — Юденича сохранить военным министром, а начальником армии назначить кого-нибудь из генералов, по совещанию с Лайдонером.
На улицах Ревеля оживление: здание, где заседает съезд профессиональных союзов (с.-р.), оцеплено войсками.
В. Горн вечером сообщает, что был на собрании местного социалистического блока; там недовольство нами велико; какая-то св.... пустила уже по городу слух о якобы заключенных нами невыгодных для государства договорах; недовольны еще и тем, что не ликвидировали до сих пор черносотенных штабов Юденича; сохраняем непопулярных в Ревеле полковников X... и Z... Вся эта публика контролирует наши действия, словно бы мы были городской думой маленького уездного городишки! Завтра приезжает Юденич, решаем требовать от него немедленной реорганизации штабов и очистки их. Веры никакой в то, что Юденич с этим справится.
2 сентября
Утром Лианозову сообщил инженер Линде, боящийся, что после ареста Энгельгарда и за него примутся, что Н. Иванов с Балаховичем и Родзянко плетут новый заговор: сперва сбросить Юденича, потом Балахович сбросит Родзянко и сделается главнокомандующим, а Иванов — премьером, убравши наш кабинет. С ними в заговоре Перемыкин, — начальник штаба Родзянко. С ними же все офицерское дно…
С фронта поступили очень тревожные сведения о требованиях жалования — начинается открытый ропот. Решаем раздать новые деньги вместо 10 сентября в пятницу 5-го. Поляков протестует —никакого де ропота нет, а штаб просто торопится заполучить новые деньги, чтобы начать спекуляцию с ними.
3 сентября
Утром Поска заходил к Лианозову поговорить о большевистском предложении эстонцам вступить в мирные переговоры; сказал, что прямым отказом нельзя ответить, ввиду возможного протеста эстонских войск, утомленных долгой борьбой и склонных считаться с возможностью мирного исхода войны... Ясно, что нас начинают предавать.
Лианозов говорил с Юденичем. Согласился на прикомандирование в его штаб английского и эстонского представителя, на организацию смешанной русско-эстонской комиссии под председательством англичанина для рассмотрения взаимных эстонско-русских претензий на фронте, на удаление из Нарвы и из должностей в штабах прикармливаемых военным пайком многочисленных военных и чиновников. Их примет под свое ведение комитет по пособию военным и министерство призрения, чтобы облегчить Юденичу первые шаги по чистке фронта…
С Балаховичем начались переговоры о добровольном его отъезде в Литву, но с условием забрать с собой Н. Иванова; предлагается ему за это приличная сумма. Надеемся дней через пять получить согласие. Согласен Юденич и на уменьшение числа штабов, но сам не знает, как это сделать. Лианозов в восторге от своего успеха; а успех этот в лишний раз показывает преступную слабость Юденича и - близость катастрофы на фронте…
Приехал генерал-лейтенант Гулевич, представитель Юденича в Выборге... Говорит, что гонения на русских в Финляндии усиливаются. Маннергейм укрепляется, и пресса чаще и чаще возвращается к необходимости похода на Петроград. Маннергейм живет в гостинице Кемпа, у подъезда которой и дверей номера Маннергейма стоит почетный караул из шуцкоров, вопреки протеста правительства. Маннергейм подал жалобу прокурору на министра иностранных дел Хольсти за согласие его на возвращение в Финляндию нескольких тысяч красных финнов, сражавшихся сначала против англичан и русских на Мурмане, а затем в Кандалакше перешедших на сторону англичан и несших там тыловую службу. Хольсти впустил их в Финляндию, где они заключены в концентрационный лагерь и где их будут судить финским судом с участием представителя Англии, за которым сохранено право последней санкции.
…
Колчак прислал телеграмму Юденичу, в которой упоминает о Северо-Западном правительстве; не отрицает его, но к нему не обращается.
…
Полковник Зейдлиц, приехавший в Ревель из Нарвы, по поручению генерала Родзянко, послал ему шифрованную телеграмму, в которой сообщает, что Юденич собирается арестовать его и офицеров его штаба. Юденич возмущен: «вчера произвел Родзянко в генерал-лейтенанты, что же он теперь меня сочтет за Иуду»? Сведение о доносе Зейдлица получили от начальника штаба Кондзеровского; в штабе перехватили и прочитали шифрованную телеграмму Зейдлица. Юденич никак на это не реагирует. Я просил Кедрина зайти к Юденичу и посоветовать ему принять решительные меры немедленно. Юденич обещал сегодня же послать Родзянко с нарочным письмом — иначе напуганный Родзянко устроит Coup d’Etat.
Завтра деньги наши появятся на фронте — последняя ставка.
4 сентября
Сведения с фронта скверные — и на нашем, и на эстонском происходит братание с большевиками. Наших перетаскивают к себе табаком, а эстонцев убеждением, что драться за русских не стоит. На эстонском фронте, у Изборска, начинается развал, дисциплины нет, солдаты самовольно уходят, грубы, учиняют насилия над железнодорожниками.
6 сентября
Офицеры, несмотря на присутствие в среде их некоторых преступных элементов, дружны и спаяны, и опасно уж очень энергично их теребить. …о Балаховиче говорили восторженно, но, прочитав объяснение Юденича, объявившего Балаховича исключенным из рядов русского офицерства, сразу отвернулись от него.
…
Был у меня д-р Якстырь из Красного Креста и объяснял, что они много дают санитарному отделу армии, но все, что попадает в лазареты г-жи Родзянко, где хозяйничает полковник Пермыкин — имеет все шансы не дойти до раненых солдат…
Кедрин носится с дикой мыслью обещать солдатам при завтрашней его поездке на фронт несколько сот миллионов, если они к 1 ноября возьмут Петроград…
Заходил контр-адмирал Пилкин; говорил, что он неоднократно советовал Юденичу бросить Северо-Западный фронт и все войска сосредоточить на Кронштадт, который англичанам легко взять... Английский адмирал нам враждебен и занят лишь уничтожением нашего флота. «Андрей Первозванный» оказался только подорванным англичанами в Кронштадском рейде и поставлен большевиками в док. Англичане думают взорвать его в доке, — дорогая цена за недоставляемое снабжение! Попутно Пилкин выразил сомнение, не слишком ли мы уступаем англичанам, не играем ли мы роли пешек в их руках.
…
Из Мурмана почему-то везут сюда в концентрационный лагерь на каком-то из Моонзундских островов финских красноармейцев; с ними приедут и английские войска для охраны лагеря.
…
Опять слухи о готовящемся на фронте перевороте. Пилкин пошел к Юденичу предложить ему скорее ехать в Нарву, чтобы положить конец интригам; прошения об отставке трех полковников Юденич потому отослал в Нарву Родзянко, что по военной традиции прошения об отставке должны идти через непосредственного начальника, каковым является Родзянко. Жалкие деревянные куклы!
7 сентября
Необходимо, по мнению X..., осведомить крестьян, что новое правительство не отнимет у них земель до Учредительного Собрания. Иначе все крестьянство будет против нас, как и сейчас оно против Северной армии из-за приказа Родзянко № 13 (об оставлении посевов, покосов и инвентаря за собственниками).
8 сентября
Балахович разгуливает по Ревелю открыто, в русском генеральском мундире, несмотря на то, что Юденич объявил его изменником и дезертиром (Юденич тоже здесь и они могут в любой момент встретиться па улицах «нейтральной» Эстии). Н. Н. Иванов и тройка офицеров, подавшая рапорты об увольнении — тоже здесь в Ревеле; здесь же и полковник Озоль, латыш-авантюрист, начальник штаба Балаховича. Духовный глава всей кампании — Н. Н. Иванов.
Несмотря на наше к ним отношение и отказ поддержки со стороны англичан, всюду показываются. Эстонцы их поддерживают, несмотря на все уверения в противном Поски. Ждем со дня на день катастрофы.
Дождь идет, холодно и слякотно на фронте, а сведения о посланном снаряжении, — главным образом, одежде и сапогах, — грустные: пароходы застряли; кажется, попались на немецком снаряжении — доверились, другого не искали, а немцы тормозят — обычный прием. Нигде на рынке ничего нет.
…
Приходила депутация от ингерманландцев, — признают нас, приветствуют, но просят взять в свои руки гражданское управление, не давая его армии, — Родзянко слишком круто с ними расправлялся.
9 сентября
Англичанам приходится грузить снаряды ночью, так как портовые рабочие на стороне большевиков.
12 сентября
В русской колонии паника: эстонцы принялись за выселение русских из Ревеля и выбрасывание их из квартир.
Из Гельсингфорса приехал зять сенатора С. В. Иванова, инженер Бутлеров; требует утверждения нескольких комиссий, на предмет подготовки снабжения Петрограда и заводов его района всевозможными продуктами. В комиссиях — штаты с крупными окладами; во всех комиссиях, — он сам и другие выборгские наши антагонисты. Утверждаю с условием полного подчинения министерству промышленности. На все соглашается, лишь бы было утверждение.
13 сентября
Зашел к Пири... Говорит, пришла телеграмма от полковника Шербурга из Нарвы, просит, нельзя ли нам убрать Юденича с фронта, чтобы прекратить интриги…
Пири: Нельзя ли назначить другое лицо военным министром.
Я: А какая будет разница?
Пири: Он будет давать дельные распоряжения, по крайней мере, порядок будет.
Я: Если на фронте не повинуются главнокомандующему, почему Вы думаете, что будут повиноваться военному министру? А к тому же, ведь деньги переведены Колчаком на имя Юденича, а не на наше; и Карташев с компанией никогда не допустит перевода их на наше имя. Как же в этих условиях сменять Юденича?..
Пири: А что Вы тогда сделаете с Балаховнчем?
Я: Буду его защитником и уверен, что добьюсь его реабилитация у Юденича; Балаховича можно и нужно использовать.
Пири очень доволен. Юденич попыткой свергнуть Балаховича совершенно сошел на нет в глазах англичан. Не прощают ему афронта.
В Ивановской «Новой России» длинное письмо о псковских событиях, — написано ловко, убедительно: Псков погиб из-за несвоевременного похода генералов на Балаховича. Дрянная история!
Поехал с Пири на пароход ускорить разгрузку снабжения. Приехали, а там мертвая тишина. Наши военные по случаю субботы бросили разгрузку в 12 часов. Еду к майору Бэвин, спрашиваю, в чем дело; говорит, что солдаты отказались работать и завтра в воскресенье не хотят; с трудом заставил их согласиться прийти завтра…
Фронт без штанов без сапог, ждет не дождется, а здесь дело обстоит так: англичане не дают сразу работать в четырех трюмах, нет дескать достаточно надзирателей; наши ленятся, как с... с...; эстонцы проверяют в Нарве в таможне каждую вещь, нет ли контрабанды, а в штабе нет перевозочных средств для развозки одежды, нет даже и точных сведений, где отдельные полки стоят…
Сегодня звонил из Нарвы Филиппео, — вещи, ушедшие из Ревеля третьего дня ночью, днем еще не были в Нарве; видно, наши офицеры забыли либо литеры, либо толкачей...
Пришел ген. Янов. Спрашиваю, — отчего не грузят. Янов: англичане не позволили... Рассказывает, что эстонцы не скрывают, что мир с большевиками будет заключен. Завтра приедут сюда представители правительства Латвии, — и они тоже будут вести мирные переговоры. В лучшем случае, Эстония и Латвия искренне играют в оттяжку, в худшем — предают армию и нас; но и в первом случае есть шансы, что их сбросит нежелающая драться армия и здесь будет Совдепия. Солдаты наши разбегутся и дадут большевикам взятку кровью, избивая несчастных офицеров…
После ухода Янова вызвал офицеров, заведующих погрузкой, предоставил им десятки тысяч неподотчетных денег для раздачи взяток эстонским железнодорожным властям, требуя только одного: немедленной отправки каждого погруженного вагона…
Надо вызвать Юденича и подготовить ответ на неизбежный ультиматум эстонцев относительно разоружения нашей армии и нашего ухода из Ревеля. Написал Лианозову: если начались переговоры с финнами, пусть выговорит нашему правительству убежище в Финляндии…
Было совещание совета министров. Юденич представил ассигновки на армию; расчет такой: 59.100 человек и 1.500 лошадей, причем в штабе и приданных ему частях — 500 офицеров и чиновников. В войсковых частях — 5.500 офицеров и чиновников, 1.000 подпрапорщиков, сестер милосердия, классных фельдшеров и духовников, 200 вольнонаемных специалистов мастеровых, машинистов и пр., 353 фельдфебеля, 1412 старших унтер-офицеров, 5.646 младших унтер-офицеров, 22.200 ефрейторов и 22.289 рядовых. Какая трогательная точность. А всего-то, фактически, вместе с нестроевыми, тысяч 25 человек, да и то подсчитать не могут, так как не знают толком, где какая часть стоит…
Цифры жалования, конечно мизерные; но если распределить требуемые 27 миллионов не на мертвые души, а на действительно имеющихся на лицо людей, то получится очень большой оклад. Поднимаю вопрос о необходимости установления точного количества солдат и офицеров. Предлагаю послать на фронт 20 земских статистиков, которые в один день пересчитают «армию». Генералы негодующие протестуют.
14 сентября
…настроение массы большевистское. Лидеры меньшевиков так же, как и у нас, потеряли влияние на массы. В любой день большевистское восстание может вспыхнуть в городе.
15 сентября
Прибалтийские государства договорились не заключать отдельно друг от друга мир с большевиками, но удастся ли удержать эстонцев при настроении их армии, — неизвестно…
Беседовал вчера со многими эстонцами: армия от них ускользает, так что вопрос о мирных переговорах есть вопрос о том, как дальше удержаться от большевизма внутри, поведя ли армию в наступление или начав переговоры. При первом способе большевизм может вспыхнуть немедленно, при втором - оттяжка.
16 сентября
Приехал генерал Юденич... Когда я заговорил о том, что лишь смелый бросок вперед может спасти положение, ответил: «при таком настроении тыла нельзя двигаться вперед»…
Заходил ко мне помощник присяжного поверенного Чернявский, личный секретарь Балаховича и сподвижник Иванова. Рассказал, что Стоякин, начальник штаба Балаховича, убитый войсками Юденича, действительно уголовный преступник, что у Балаховича много таких офицеров…
Вечером долгая беседа с контр-адмиралом Пилкиным. Сообщает, что наступление наше мыслимо лишь при условии перегруппировки войск, то есть снятия войск с Гдовской и Лужской позиции, — а это произведет отвратительное впечатление и ухудшит наше положение; взять Вермонта с его войсками нельзя, ибо Вермонт не подчиняется Юденичу и не пускает к нему своих офицеров; единственный выход — это Кронштадт, но англичане не могут усилить своего флота, ввиду сопротивления из Лондона, а предыдущие атаки на Кронштадт возбудили бдительность большевиков. Признает, что Родзянко давно хочет избавиться от Юденича и что не исключены ходатайства офицерских групп от имени войсковых частей о смене Юденича. По его мнению, Юденич не рискнет на смелый бросок вперед, а заменить его некем и приходится задумываться об эвакуации войска куда-нибудь из Эстии.
Словом, загнать нашу армию, как стадо, среди которого неизбежны анархические вспышки с избиениями офицеров, вместо смерти в бою, при попытке прорыва, имеющей за собой не все сто шансов, а лишь пятьдесят.
30 сентября
Председатель финского совета министров сообщил мне, что эстонцы настаивают на мире с большевиками, ссылаясь на свою усталость; у них-де народ уже год под ружьем... Говорит, что в Финляндии все социалистические партии за мир с большевиками... Поска, подходя, заявил, что французы, по его наблюдениям в Париже — за мир с большевиками; когда я категорически запротестовал, он внес поправку: французский народ за, французское правительство — против. Латыши мрачно молчат, с литовцами никто не считается.
1 октября
Утром заехал к литовцам…
Шлюпас мне стал доказывать, что Литва в свое время помогала России освободиться от монгольского ига, что Литва играла, большую роль в объединении Западной России (вчера… сообщил, что Литва дала другим странам и народам много великих людей и назвал при этом Канта, Костюшко, Мицкевича и Сенкевича). Спросил, почему мы не признаем еще самостоятельности Литвы? Я объяснил, что… если мы придем в Петроград и там из Петрограда провозгласим независимость прибалтийских государств, — с этим и Колчак и Деникин вынуждены будут считаться.
3 октября
В 6 часов — у представителя английской миссии Б... Говорю ему, что английское потворство переговорам с большевиками бросает нас в объятия немцев…
5 октября
…поручик Гаген, сопровождавший английских и американских офицеров на фронт, говорит, что все эти офицеры торговали во Пскове и Гдове бисквитами, папиросами, вином и т. д.
8 октября
Приходил ко мне знакомиться генерал Краснов... Два месяца назад приехал с юга. Был в Париже, Гельсингфорсе; едет сегодня в Нарву; если Юденич не примет, пойдет к нам на любую службу; был у Лианозова, рассказал, что Колчаковская пятерка идет в Париже вразброд; Маклаков согласен уже и на самостийность, Сазонов — централист, Львов слаб, Щербачев — ни до чего не касается, а Савинков старается угодить всем. Донская и Кубанская республики похоронены — казаки, что на фронте, не поддерживают самостийников, и у Дона и Кубани остались только Рада да атаман (неполная автономия)...
Спрашиваю Краснова, что из себя представляет генерал Врангель.
«Это — генерал типа modern».
- ?
«Он даже в места злачные не идет один, — его всегда сопровождают два иностранных корреспондента»…
Полковник Поляков с фронта приехал, — Родзянко его не переваривает и назначил инспектором авиации (а аэропланов у нас нет)…
Написал письмо адмиралу Пилкину, в котором прошу сообщить мне, правда ли, что капитан Z..., как мне сообщил лейтенант Кромель, учредил за нами шпионаж, посылает о нас доносы Колчаку и Деникину и имеет каких-то пять моих писем, — прошу ознакомить меня с их содержанием.
19 октября
Я рассказал полковнику Таландсу о намерении военных не пускать правительства в город, дабы там расправиться с большевиками...
…нас не пустят в город, чтобы мы не мешали военным вешать народ.
…
Был у меня японский военный агент Коматубара. Я сказал ему, что Семенов, которого они поддерживают в Восточной Сибири — авантюрист. Он мне ответил: «но и Колчак авантюрист».
- Как так? Ведь Колчак был адмиралом и командующим Черноморским флотом до февральской революции, его знала вся читающая Россия.
- А все же его не признали земства и другие общественные группы Сибири!
…
Обедал с X... французским агентом конференции мира при балтийских государствах и французским консульским агентом Гельм. Пошлют сегодня телеграмму врачу Клемансо, другу X. .., о необходимости оказать давление на военное командование с целью предотвратить погромы и убийства.