1920 год
12 июня
С. С. Крым рассказал случай, происшедший с ним в ноябре прошлого года. Он ехал на русском пароходе из Алушты в Ялту; стоял на палубе. К нему подошел артиллерийский полковник и спросил: «Вы С. С. Крым?» — «Да» — Тогда полковник, обращаясь к публике, сказал: «Господа, вот глава изменнического Крымского правительства с Винавером, Набоковым и другими», и стал на эту тему говорить к окружающей толпе. Когда С. С. Крым сказал, что обратится к коменданту и сделал движение, чтобы уйти, полковник потянулся за револьвером. Вмешался бывший тут Н. Н. Таганцев и стал защищать С. С. Крыма. Воспользовавшись этим, С. С. Крым проскользнул в каюту, выходившую в салон, куда набилась публика, и слышал, как в течение двух часов обсуждался вопрос о роли Крымского правительства. Причем больше всего доставалось Винаверу: «жид в лапсердаке — министр иностранных дел», В. Д. Набоков — «жидовский лакей из папье-маше», Соломон Крым — изменник и т. п... Выйдя на берег, Крым обратился к военным властям, прося защиты, указывая, что он приехал по поручению Деникина для приведения в порядок винных складов б. удельного ведомства. Военное начальство заявило, что охранять его не может и лучше всего ему уехать немедленно из Крыма. Он написал Деникину, — ответа от него не получил. Когда в апреле, после бегства Деникина из Новороссийска, он встретил Деникина в Феодосии, Деникин сказал ему сконфуженно, что помочь ему, к сожалению, не мог…
[Читать далее]Если Врангель выступит за пределы Крыма, он погибнет, потому что офицеры и солдаты начнут грабить население. Мечта С. С. Крыма, чтобы Врангель сидел несколько месяцев в Крыму, пока не будет сорганизовано гражданское управление. Шептунов много вокруг Врангеля, и глупости неизбежны. Приглашают Кривошеина — большой минус; Струве впал, по словам близко его знающих, в мистицизм.
13 июня
Опять рассказы С. С. Крыма:
У Врангеля кроме 320 юнкеров и 1.200 немцев-колонистов, около трех тысяч хороших солдат и офицеров, — остальные дрянь…
Начальник армии у Врангеля — генерал Слащев, молодой, лично очень храбрый, но шалый субъект; в гражданском управлении — нуль.
Офицеры Добровольческой армии смотрели и смотрят на население, как на покоренную страну, а на себя как на носителей чего-то высшего, перед чем должно склоняться все и вся. Офицеру, например, надо из Старого Крыма спешно выехать по делу — ставит на дороге часового и приказывает остановить первый проезжающий автомобиль и привести его, в случае отказа — стрелять. Так было с самим С. С. Крымом.
Генерал Деникин, уезжая из Крыма, издал приказ в стиле Николая II, говорит, что его и Романовского оценит история. Романовского немедленно по приезде в Константинополь неизвестный офицер убил.
Врангель был удален Деникиным за резкое письмо, в котором указывал, что Деникин делал ошибку за ошибкой. Отставка Деникина произошла из-за отказа согласиться на требование англичан помириться с большевиками. Врангель на это согласился. Но когда приехал для мирных переговоров в Крым, началось польское наступление и бывшие в Крыму общественные деятели убедили его сохранить Крым. Укрепления в Перекопе сделали англичане. Сейчас все англичане отозваны.
В Константинополе англичане остановили пароход, везший боевые припасы в Крым, и конфисковали их (сегодня телеграммы из Константинополя). Здесь, в Лондоне есть несданные заказы Деникина (патроны) — англичане не позволяют их вывезти.
Кадет проф. Соколов, бывший у Деникина главой пропаганды и ведший ее в резко юдофобском духе, приехал из Парижа, где был 1919 году с миссией Драгомирова (вместе с Н. Астровым и гр. Паниной), сообщав Деникину и его совещанию, что Винавер и Набоков ведут в Париже вредную для Добровольческой армии агитацию; после этого доклада Деникин называл Набокова и Винавера «мерзавцами» и «изменниками».
14 июня
О Врангеле сегодня С. С. Крым сказал: «Умен, но не образован, в целом ряде вопросов абсолютно невежественен, внутренне груб, очень честолюбив».
…некто Половцева, очень образованная и энергичная дама лет 55… пыталась сорганизовать русскую колонию для борьбы с большевизмом. Но встретила конкурентку в лице А. Тырковой, организовавшей с чады и домочадцы Liberation Comitee. Половцева начала работу в кооперативах, где постепенно долевела до большевизма.
15 июня
Сегодня в «Times» выдержка из письма Врангеля кому то в Париже. Врангель пишет (перевожу с английского):
«Стратегией все время жертвовали (Деникин) для политики, а политика была жалкая. Вместо того, чтобы объединять все пригодные силы против большевиков, вместо того, чтобы проводить «русскую» политику, правительство Деникина создало частную политику Добровольческой армии. Все что не совпадало вполне со взглядами Добровольческой армии, объявлялось враждебным интересам русских. Мы сражались с украинцами, большевиками, грузинами и азербейджаном. Мы почти что провалились с казаками, хотя они составляли почти половину нашей армии. Короче говоря, провозглашением единой неделимой России, все было сделано, чтобы разъединить антибольшевистские элементы и раздробить страну на малые единицы, воюющие между собой».
Такое определение политики генерала Деникина делает честь уму генерала Врангеля. Это яркий обвинительный акт против кадетов, создателей «Национального Центра» и его политики диктатуры.
По поводу Врангеля К. Д. Набоков сказал: «Не верю ему, он все же конная гвардия, а не конной гвардии создать новую Россию».
Если сопоставить мудрое письмо Врангеля с тем, что руководителем внешней политики он пригласил правого националиста Струве, а внутренней — старорежимного Кривошеина, надо думать, что Набоков прав.
16 июня
При эвакуации Новороссийска, когда бежал Деникин, благодаря нераспорядительности генерала Кутепова, нельзя было нагрузить 16.000 казацких лошадей. Чтобы они не доставались ни большевикам, ни зеленой армии, их побросали в воду; часть выплыла на берег и объела всю растительность.
11 июля
Все иностранцы, живущие теперь в Польше, одинаково отрицательно относятся к полякам, не говоря уже разумеется о тех, кто раньше жил в России. Характер у них не русский. У поляков есть все, что было скверного у русских и у немцев, и ничего хорошего, что есть у них. Вот, например, взяточничество. Русская полиция брала взятки, как никто, но взяв взятку, делала, что обещала. Поляки берут взятки не хуже русских и ничего не делают. Лень, грязь, жажда наживы, отсутствие настоящего патриотизма. Вот теперь Пилсудский делает патриотические обращения к народу — я уверен, что ни одна душа не пойдет в армию, а кафешантаны, театры и рестораны ломятся от публики (поляки в «Таймсе» со свойственной им правдивостью заявляют, что около 500.000 человек записались в первые дни). В другой газете — 300.000, а на самом деле..., вероятно, как, польские городовые в том же «Таймсе» заявили, что все пойдут на фронт, но если они нужнее на улицах, то отчислят 10% своего жалования в пользу солдат. На Киев толкали Пилсудского лодзинские и варшавские гешефтмахеры и промышленники, рассчитывающие получить украинский рынок для сбыта товаров, которых в Лодзи очень много. Теперь все ругают Пилсудского, считают его ничтожеством. Государственного порядка нет в Польше и в намеке. Все мероприятия запаздывают. Междуведомственная война делает промышленность и торговлю невозможной. Например, правительству крайне нужен железнодорожный подвижной состав. За отсутствием валюты можно получить его за лес. Иду в министерство земледелия, спрашиваю, отпустит ли оно лес за локомотивы, вагоны и рельсы? — Да, говорят мне, но только за узкоколейные, потому что для нашего министерства нужна только такая дорога. — Но министерство Путей Сообщения нуждается в ширококолейных! — Это его дело, пусть оно добывает валюту или суррогат.
В Праге встретил трех студентов евреев из России, в том числе Бриксмана с 4 Георгиевскими медалями и 4 Георгиевскими крестами. Бриксман был взводным в студенческом офицерском батальоне в Киеве, участвовал в деникинской кампании на юго-западном фронте. Говорит о погромах, которые устраивались офицерами и солдатами (главным образом кавказцами). Говорит, что теперь в русском консульстве встретил много офицеров бывшей деникинской армии, которые, услыхав, что Врангель принимает с большим разбором, не решаются ехать к нему. «Что же это в самом деле, уж и жидов бить нельзя!» — говорят они.
19 июля
…делается Врангелем попытка соединиться с Махно, который из разбойника с лозунгом: «бей офицеров, помещиков и жидов», каким он всегда изображался Добровольческой армией, превратился в истинно народного атамана, солидарного с Врангелем в борьбе с большевиками. А тем временем подврангельцы всех категорий повторяют ошибку поляков, так накричавших о своих успехах, что победа над ним большевиков возвысила последних свыше меры…
Для торговых оборотов Крымского полуострова с Европой образуется торговое общество... Для начала Врангель намерен продать большой запас пшеницы, заготовленной на юге большевиками. Эта пшеница рассматривается как добыча, отнятая у большевиков. То, что большевики реквизировали ее у наших же злополучных крестьян — не имеет значения.
20 июля
Английским правительством получен ответ большевиков на ноту о перемирии с Польшею. «Таймс» говорит, чтец большевики отказываются, заявляя, что им посредничество англичан не нужно, как не нужно посредничество и Лиги Наций, которой они не признают. Что касается поляков, то они готовы сами заключить с ними мир и дать им больше, чем предлагают англичане, а Врангель — пусть сдается на милость победителя. По словам осведомленных лиц, дерзкий, вызывающий и оскорбительный для англичан ответ редактирован Радеком…
Встретил на Neymarket’e Ф. А. Иванова.
«Куда идете?» — спрашиваю.
Иду читать лекцию о металлах в России в Русско-Британском обществе, надо учить дураков англичан.
«Как вам нравится ответ большевиков?»
Молодцы, наклали англичанам по морде…
В последнем номере «Последних Новостей», — передовица барона Б. Э. Нольде. Знаменует интересный поворот во взглядах кадетского либерализма, подчеркивает, что с поляками и против воли союзников борется за Россию все же Россия. Впервые большевики трактуются кадетами как представители России. Еще одна война с поляками, и большевики будут признаны большинством эмиграции если не явно, то тайно.
21 июля
Ответ большевиков продолжает вызывать восторги у русской публики; резюме ее настроения: слава Богу, дали англичанам по физиономии. Английские газеты еще не напечатали ответа большевиков, так как сегодня Ллойд Джордж отвечает в Парламенте на запрос по этому поводу. Один «Daily Herald» дает подробное изложение ответа. Врангель называется взбунтовавшимся генералом, причем большевики обещают ему, армии и беженцам неприкосновенность при сдаче на милость победителя…
А в «Последних Новостях» официально сообщается из Константинополя, что Кривошеин назначается «помощником главнокомандующего по гражданской части», председателем совета «заведующих отдельными частями» и заместителем Врангеля в его отсутствии. Значит, опять осталась неоднократно провалившаяся схема «Национального Центра»: диктатор и совет при нем. Тем временем Струве и Бернацкий продолжают в Европе именовать себя министрами на предмет создания у бедной наивной Европы уверенности, что у Врангеля все, как у хороших конституционных и демократических европейцев. Опять, значит, за спиной генерала безответственные, якобы ему подчиненные гражданские люди, при этом на сей раз в лице человека другой эпохи — Крпвошеина.
Мильеран вчера Палате Депутатов сообщил: мы давно заявили Англии, что готовы вступить в сношения с большевиками при условии, если они представят доказательства того, что они — культурное правительство и «признают денежные обязательства прежнего правительства». Мы тоже готовы признать и правительство Врангеля, если оно признает долги прежнего времени.
Как в известном армянском анекдоте: «любишь — плати».
22 июля
Ллойд Джордж давал вчера объяснения в Парламенте и заявил, что если большевики прорвутся в Польшу, придется оказать ей «всяческое содействие».
Всякий раз, как где-нибудь в Европе пошаливают, союзники угрожают посылкой фельдмаршала Фоша; до сих пор Фош еще не срывался, вот разве на поляках, которых французы толкали усердно против большевиков. Но для сохранения «угрожающего» характера Фоша газеты спешат заявить, что Фош был против наступления поляков; кто же их благословил — Савинков с Чайковским?
23 июля
В Данциге рабочие отказались разгружать пароход с амуницией для поляков. Немцы заявили, что не пропустят союзнических войск на помощь Польше через свою территорию. А венгерцы предлагают свои услуги для борьбы с большевиками.
24 июля
Большевики ответили согласием на начало переговоров о перемирии…
А поляки пересаживаются — выбрали новое министерство, кажется, 10-ое или 11-ое за год…
26 июля
В «Последних Новостях» статья графа М. М. Перовского-Петрово-Соловово; развивает дальше мысль бар. Нольде и говорит, что война поляков с большевиками есть «русская война» и что среди русских раздаются голоса против Врангеля, наносящего удары большевикам теперь, когда они, большевики, борются за Россию. По-видимому, я не один так думаю.
28 июля
Бурцев получил от Врангеля деньги и купил (за крупную сумму) право печататься в газете Эрве «La Victoire». На следующий день после сделки в газете появилась статья Эрве, что вот дескать читатели не хотели поддержать его сбором полумиллиона, необходимого для поддержания газеты, а теперь нашелся благодетель, который вкладывает деньги в газету. На следующий день опять там же было напечатано письмо старейшего сотрудника газеты об отказе его работать дальше в виду происшедшего. Подписка на «Victoire» сильно падает и теперь у нее не больше 10.000 человек. На каких французов думает влиять Бурцев через газету, которую почти никто в Париже не читает?
10 августа
Французская пресса, возвеличившая Польшу, спешит умыть руки; ее офицеры сидели почти год в польской армии, руководили ее движением на Киев, а теперь каждая газета спешит сообщить о систематическом отстранении французских офицеров от активной работы, ссылаясь, главным образом, на отказ Пилсудского передать управление армией генералу Вейгану... В статье генерала Кастельно («Эхо де Пари») от 10 августа причины полного военного провала Польши излагаются с военной точки зрения так: «да позволят нам друзья оттуда сказать им, что, если им не удастся обуздать порывов их богатого темперамента, если они не согласятся пожертвовать их мелочною мстительностью, если они не откажутся от их неумеренного аппетита к власти, одним словом, если они не в состоянии осуществить «Священного Союза» для спасения родины, ничто и никто их не спасет от угрожающей катастрофы». Говоря более простым языком — военное дело поляков попало в руки главным образом австро-поляков, которые в лишний раз выручили Россию.
По словам М. А. Рыс, беседовавшей в Польше и Болгарии с русскими офицерами, попавшими после отступления Деникина с украинского фронта в Польшу, обращение с ними польских властей было ужасное: издевательствам не было конца, заставляли польских солдат плевать им в лицо, раздевали догола, взяв себе приличную одежду и надев на них рвань, заключали их в концентрационные лагери, откуда гнали к эвакуационному пункту в одном белье. Эти русские офицеры не скрывали жажды мести полякам. А во французской прессе корреспонденты из Варшавы только теперь начинают отмечать там изобилие опереточно одетых офицеров, отмечается и изобилие поляков в Париже.
11 августа
Я был в седьмом часу с Дм. Балаховским в министерстве Иностранных Дел у Билльона, который теперь... На вопрос Балаховского, какие последствия влечет за собой признание Врангеля, Гренар ответил: «это будет больше моральный эффект». А Билльон прибавил: «…принимают меры, чтобы корпус генерала Бредова, насчитывающий 15.000 человек, был послан из Польши в Крым через Румынию».
Я заметил, что у Бредова много меньше людей — тысяч пять, не больше; у Балаховича, говорят — двенадцать, значит, нет и трех. Билльон рассердился: значит, вы лучше осведомлены, чем генеральный штаб? (он еще не знает, что такое русские официальные сведения, вроде 121.000 большевиков, взятых в плен Врангелем)…
Для чего французское правительство признало Врангеля, французы не договаривают. Очевидно, для того, чтобы ценою крови русских в лишний раз выручить поляков.
15 августа
Приехал из Москвы директор большого завода, работающего и по сие время, X... и рассказывает, что сведения очевидцев о деникинских зверствах ужасны. Люди, бывшие в Орле при занятии его солдатами Добровольческой армии, говорят о семье евреев, — матери с маленькими детьми, загнанной казаками в воду и потопленной на глазах у всех. Грабили добровольцы не хуже большевиков.
15 сентября
7-го сентября Врангель принужден был очистить Кубань. Причина официальная — стратегическая ориентировка на запад для соединения с поляками и украинцами. Неофициальная — по сообщению корреспондента «Таймса» из Константинополя, — отказ Кубанских казаков идти с Врангелем.
У Врангеля по-прежнему — для Европы правительство с кличкой демократического, для себя — незамаскированная военная диктатура.
23 сентября
В политике Врангеля — твердый и ясный курс направо. Вместо созыва народного собрания, съезда земств, городов и кооперативов — совещания экономическое, промышленное и личное приглашение ряда политических деятелей. Причем курс настолько направо, что кадеты не приглашены… все приглашенные политические деятели значительно правее…
Объяснение этого обхождения кадетов дал мне сегодня Е. И. Кедрин. Когда сюда в мае приезжал Струве, то на собрании партии ка-де он заявил, что кадетская программа провалилась и надо строить партию на новом начале, а именно: включить в программу все пожелания офицеров врангелевской армии. По словам Кедрина, кадеты наложили Струве по двадцатое число, но, видимо, не разубедили…
Вера во Врангеля превысила уже веру в Деникина. То ли последняя ставка, то ли — очень уже надоело ждать падения большевиков и публика стала истеричной, то ли инстинкт подсказывает наступление истинного бело-черного царства, если водворится в России Врангель... С серьезным видом коллективный Минин говорит о «жертвах» — мы де промышленники, владеющие недрами, заложим их французам за 3/4 их стоимости и отдадим все полученное Врангелю на пользу родине. И есть головотяпы, которые верят, что промышленники заложат и что под этот залог французы дадут деньги.
26 сентября
Де-ля-Мартелль… был на Кавказе и знает, что казаки и горцы за Врангелем не пойдут (за карательную экспедицию на Кубань в начале этого года). Врангеля он считает гибким человеком, который ко всему приспособляется. Сейчас он скромничает и изъявил согласие пойти под французского генерала, если французы возьмут общее командование над польско-украинско-русскими войсками…
Прокламации Врангеля о земле в большом количестве разбрасываются солдатами Пилсудского. В Польше из большевиков, взятых в плен, образовывается третья армия Врангеля.
28 сентября
Петр Врангель — умный человек, карьерист и реакционер; энергичен, решителен. Политика Врангеля такая: делайте что хотите в области гражданской, но оставьте мне военную диктатуру и буду защищать вас в случае надобности; а как сочетать военную диктатуру с этой якобы полной независимостью в гражданской области — этим вопросом не задается.
9 октября
…черная сотня подняла голову у Врангеля…
Армия Врангеля состоит из 25.000 человек. Люди хороши, — все же остальное в Крыму дрянь. Черная сотня, особенно духовенство, работает вовсю. Священники заготовили такое обращение к населению, что Врангель запретил его печатать в газетах. Но когда Маклаков спросил Врангеля, а какие же меры он дальше намерен принять против его распространения, Врангель ответил: «я не могу запретить читать этот призыв с амвона в церквах, поезжайте к отцу Булгакову, он очень влиятелен среди духовенства, просите его вступиться». Маклаков поехал к Булгакову (бывший профессор университета, перешедший в священники лет десять назад, друг философа Шестова). При первых же словах Маклакова об этом черносотенном обращении к населению Булгаков сказал: «я сам его написал». По словам Маклакова, крестьяне будто бы являются к Врангелю и требуют избиения евреев. Хотел бы видеть этих крестьян; не из тех ли, что при «Союзе Русского Народа» посылали телеграммы к царице?
…
Поляки заключили 7-го перемирие с большевиками и установили условия мира. Французские газеты без стеснения заявляют, что это под их давлением поляки отодвинули свою границу на восток значительно дальше границы, определенной Лигой Наций и таким образом отхватили от России территорию с пятимиллионным населением. Ослепленные идиоты из эмигрантов, которые не могли нам простить Эстляндской губернии с полуторамиллионным населением, отдадут теперь четверть России, чтобы убрать скорее большевиков.
…
Лукомский… сделал доклад о положении дел: армия де у Врангеля хороша, все же остальное дрянь.
10 октября
Доктор Айтов, вернувшийся из Крыма… рассказал:
…Настроение офицерства черносотенное. Есть партия, которая недовольна даже тем, что на гражданские должности назначаются не военные, а гражданские лица.
Врангель производит впечатление умного и энергичного человека, но не он держит в руках офицерство, а скорее наоборот: он тщательно к нему прислушивается и старается попасть ему в тон…
Настроение гражданских ведомств — черное. Во главе главного управления по делам печати до последнего времени стоял молодой Немирович-Данченко, редактор «Царя-Колокола» — самой черносотенной газеты в Крыму. Цензура двойная — военная и гражданская — беспощадна. Когда корреспондент «Тан» Риве спросил Врангеля, как он позволяет цензуре так неистовствовать (в интервью с Айтовым о санитарном состоянии фронта было вычеркнуто более половины — причем военная цензура зачеркнула все, где говорилось об отсутствии санитарного снабжения, а гражданская, находящаяся в ведении Струве, — вычеркнула заявление Айтова, что он употребит все усилия, чтобы получить во Франции все нужное), то Врангель сказал: «я ничего не могу поделать с этой цензурой; они в моем интервью вычеркнули заявление, что я держусь «русской» политики, а когда я вызвал Немировича-Данченко и спросил его, то он ответил: «помилуйте, ваше высокопревосходительство, ведь политика у нас не русская, а антантофильская.» Но теперь Немирович-Данченко отстранен. Тем не менее интервью Айтова так и не появилось.
С земствами и городами совсем не считаются, — им ставят палки в колеса, не отпуская им никаких средств. О каком-либо созыве местных элементов нет и речи.
Погромная агитация отца Восторгова и епископа Вениамина — открытая. Врангель отказывается вмешиваться в дела духовенства, говоря: «будь я православный, — я бы, пожалуй, вмешался, а так скажут — немец, мешает православной церкви».
Когда Айтов сказал Струве: Как вы терпите подобную цензуру, — Струве удивляясь заметил: «да ведь теперь гражданская война!»
Айтов: А как вы терпите погромную пропаганду духовенства?
Струве: Да ведь это же гражданская война!
Земельным законом крестьяне не вполне удовлетворены; они находят, что срок в течение которого они должны отчислять одну пятую урожая, — 25 лет, — слишком длинен и не соглашаются на более, чем на 10 или 15 лет. В волостные землеустройственные комиссии крестьяне не идут, а выбирают туда все помещиков, думая, что дележка земли при участии самих собственников ее будет прочнее. Недоверие к прочности новой власти сказывается в том, что помещикам уделяют много земли (где-то уделили даже 600 десятин).
В Мелитопольском уезде уездным начальником состоит гр. Гендрнков. Когда в Мелитополь приехал чиновник по землеустройству, Гендрнков не позволил ему собирать по волостям крестьян: пропагандой де будет заниматься.
Отношение крестьян к новому правительству пассивное, в городах — боязливое. Евреи спешно бегут из Мелитополя и других мест. Из 10 заграничных паспортов 7 выбираются евреями.
Население голодает, дороговизна отчаянная. Спекуляция дикая; много спекулянтов живущих в лучших гостиницах и тратящих большие деньги. К ним начинают примазываться и офицеры, среди которых мелкая спекуляция в большом ходу. Деньги у офицеров и чиновников есть, хотя жалование и ничтожное: офицеры получают по 40.000 рублей в месяц, на что жить нельзя.
А. С. Зарудный сказал Айтову: «меня четыре раза большевики чуть было не расстреляли, но я готов и в пятый раз к расстрелу со стороны большевиков, когда себе представлю, чем будет несчастная Россия, если ею будет управлять Врангель».
На Кубани Врангель потерпел серьезное поражение: его разбила большевистская армия... Говорят, Кубанцы очень холодно встретили отряд Врангеля, так как большевики на Кубани не безобразничали.
Санитарные условия ужасны: ни перевязочных средств, ни лазаретов…
Вечером был у Дм. Балаховского; говорит, что во французских сферах в отчаянии, так как растущий в Крыму антисемитизм погубит все дело помощи со стороны Франции. Из Польши пришел тоже большой доклад об еврейских погромах, при чем авторы доклада угрожают французам, что разоблачат их роль в создании и поддержке реакционно-погромного государства. Слышавший это сообщение о. Сергий заявил, что его не удивляет роль о. Востокова в погромной агитации; в начале революции он шел налево, подвергаясь преследованиям синода за левизну, а теперь при повороте направо живо доберется до крайнего правого крыла. Мы предложили о. Сергию написать о. Востокову и иже с ним, что они губят дело Врангеля. Говорит, что подумает, так как боится, что на него насядут правые.
