Особые усилия Германии были направлены на достижение сепаратного мира с Россией…
Состоявшаяся встреча в Стокгольме в июле 1916 г. неофициального представителя германского МИД банкира Варбурга с товарищем председателя Государственной думы А. Д. Протопоповым и членом Государственного совета Д. В. Олсуфьевым… не прибавила оптимизма германской стороне… Протопопов позднее рассказывал, что Варбург имел официальные полномочия передать государю императору условия сепаратного мира, которые в основном сводились к тому, что «русская территория остается неприкосновенной». Как не без оснований полагают исследователи, Протопопов «несколько приукрасил германские условия мира», поскольку Варбург, со своей стороны, утверждал, что он заявил о необходимости аннексии Германией не только Курляндии, но и Литвы и части Польши. Теперь можно только гадать, что в действительности передал Протопопов Николаю II во время аудиенции 19 июля 1916 г., в заключение которой царь будто бы сказал: «Да, я вижу, враг силен. Я согласен, при нынешнем положении те условия, которые вы передали, для России были бы идеальными условиями. Но разве может Россия заключить сепаратный мир? А как отнеслась бы к этому армия? А Государственная дума?».
[Читать далее]Однако осенью 1916 г., после разгрома австро-германскими войсками Румынии, в результате чего русская армия была вынуждена почти целиком взять на себя румынский фронт, положение России стало более уязвимым. Теперь уже она начинает интенсивный зондаж при посредничестве голландского журналиста барона де Круифа, выступавшего от имени «русского двора». 16 октября 1916 г. он передал в Берлин и Вену, что Россия, понеся в войне большие жертвы во имя союзников, оставляет за собой свободу действий по вопросу о мире. В качестве условий мира выдвигались: нейтрализация проливов, превращение Турецкой Армении в буферное государство, совместный протекторат трех империй над Польшей. Но германское Верховное командование настояло, чтобы эти предложения были отвергнуты. 24 января 1917 г. с русской стороны последовало новое обращение, упрекавшее центральные державы в нежелании идти на уступки и содержавшее угрозу мощного весеннего наступления Антанты на всех фронтах. В начале марта 1917 г. обращение было сделано от имени Николая II, при этом отмечалось, что предыдущее послание было им одобрено. В послании обращалось внимание на то, что «требование массами мира растет с каждым днем» и что его игнорирование может дорого стоить правительствам воюющих сторон. Одновременно в послании выражалась готовность России пойти на серьезные уступки. Однако германская сторона отвергла и эти предложения, полагая, что рост антивоенных настроений и экономических трудностей заставят Россию принять мир на еще более выгодных условиях для Германии.
Таким образом, расширение круга источников, предпринятое исследователями еще в 70-80-е годы прошлого века, позволили по-новому взглянуть на политику царизма по вопросу о сепаратном мире с Германией, определить самые различные факторы и обстоятельства, влиявшие на его позицию в этом вопросе, показать ее эволюцию от однозначно негативного отношения к заключению сепаратного мира в 1915 г. до желания его заключить в конце 1916 г. — начале 1917 г. Известный исследователь В. В. Лебедев полагает, что попытки царского двора и самого царя заключить в последний момент сепаратный мир с Германией потерпели неудачу не только из-за упорного нежелания германского военного руководства пойти навстречу мирной инициативе России, но еще и потому, что, «находясь на краю гибели, сам Николай II то демонстративно отстаивал аннексионистские требования, то грозил совместно с союзниками разгромить из-за германской несговорчивости Турцию, то намеревался заключить сепаратный мир с Болгарией. При этом русский двор в последние недели своего существования все более смягчал свои условия мира. Но и здесь он не пошел настолько далеко, чтобы Германия и ее союзники решились сесть за стол переговоров. Алчность и имперские амбиции, похоже, оказались непреодолимы».
