Общая характеристика исторических условий, обусловивших особенности социального развития Дона… в основном и решающем приложима и ко второй казачьей области теперешнего Северо-Кавказского Края, бывшей Кубанской области. Так же, как и на Дону, здесь имелись те же сложные сословно-национальные отношения, которые, сочетаясь с классовым переплетом сил, дали своеобразную картину развития пролетарской революции.
Но при основном совпадении Кубань имела по сравнению с Доном, и ряд особенностей, которые внесли специфические нюансы, сильнее и рельефнее выпятили некоторые моменты, которые на Дону были представлены менее ярко...
[Читать далее]Прежде всего, на Кубани имелось несколько иное цифровое соотношение основных групп населения — казачества и иногородних. Именно процент иногородних здесь был больше — из 2.984.500 чел. на казаков падало 44%, а на иногородних 53%, а между тем, по количеству посевной площади иногородние здесь были больше «ущемлены» — по данным на 1914 г. казаки имели 60%, а иногородние 27% (остальные 13% падали на горцев…); если взять за тот же год цифры: а) о среднем пае земли на одну душу, то у казаков было 11 гект., а у иногородних 1 1/2 гектар., и у горцев 3 гектар.; б) о количестве скота на одно хозяйство — у казаков 21 гол., у иногородних 7 гол., и в) о количестве земледельческих орудий на 100 гектар. посева — у казаков 23, у иногородних — 15 (соотношение более благоприятное, свидетельствующее о наличии среди иногородних крепкой, зажиточной группы).
Затем, важно указать на несколько иное территориальное размещение иногородних по отношению к казачеству. В то время как на Дону имелось целых два округа, почти сплошь крестьянских (Таганрогский и Ростовский), где казаки были представлены в незначительном проценте, 1 и 6%, — следовательно, здесь была налицо некоторая территориальная обособленность большого количества иногородних, — на Кубани последние были разбросаны по всей области и везде непосредственно соприкасались с казачеством и его землями. Указанное нами отличие несомненно усиливало сословную рознь на Кубани, где с одной стороны казачество, сохранившее до войны те же привилегии, что и донское, более резко выявляло свою неприязнь к пришлому населению, а с другой стороны — количественно более мощное иногороднее население сильнее «напирало» и ярче выявляло свои «одинаковые» права.
Но, кроме болезненных сословных взаимоотношений, социальные противоречия на Кубани усиливались и благодаря наличию большой классовой дифференциации в станице и на селе по сравнению с Доном...
Так же, как и по Дону, точных данных, характеризующих степень классовой дифференциации кубанского казачества перед войной 1914 г., нет. Некоторыми показателями степени этого расслоения могут служить цифры распределения обрабатываемой земли между отдельными хозяйствами разных групп казачества. Так, казачье кулачество, имевшее от 16,4 и до 54,6-65,6 гект., составляло 10—15%; середняцкое казачество, обрабатывающее от 5 до 16,4 гектар., 60—65%; маломощное казачество, имевшее посева от 2 до 5 гектар., 8-15%, и, наконец, беднота, почти не имевшая посева, 5—10%. Эти данные, свидетельствуя о наличии довольно сильных флангов, показывают все-таки середнячество центральной фигурой, т. е. ту группу казачества, которая бесспорно не имела большого основания расставаться со всеми своими сословными преимуществами и поэтому могла пойти на блок с казачьей буржуазией против революционного перераспределения земельной собственности.
Иногороднее население делилось на следующие 3 группы: а) коренные крестьяне, из которых многие были «вечняки» — это группа хозяйственных, крепко сидевших на земле, иногородних составляла 23,4%, б) оседлая, менее экономически крепкая, чем «коренники», занимавшаяся, кроме земледелия, и промыслом — 45,4%, и, наконец, в) не имевшие оседлости иногородние — безземельные, батрачившие у казаков и коренных — 31,2%.
Как видим, процентное соотношение в этих группах свидетельствует о преобладании среди иногородних малоземельных и безземельных элементов, которые были в угнетенном состоянии и представляли собой несомненно революционный материал.
В соединении с казачьей беднотой эти крестьяне являлись почти половиной всего населения Кубани и действительно были основной «левой» силой, жаждавшей разорвать сословные привилегии с одной стороны и, что особенно важно, перевести борьбу на классовые рельсы с другой...
Империалистическая война отозвалась особенно тяжело на массе иногороднего населения и казачьей бедноты, в то время как хозяйства кулачества и даже части середняков во время войны еще больше выросли. Недосев на Кубани за 2 года (1915—16) 240 тыс. гектаров падает на маломощные бедняцкие слои. Но, конечно, падение хозяйств иногородних, составлявших такой большой процент населения, неизбежно должно был повести за собой падение хозяйства Кубани вообще, что и доказывает статистика состояния как сельского хозяйства, так и промышленности за время войны...
Немногие металлические, химические и другие заводы области… были приспособлены к обслуживанию военных нужд страны. Основная часть промышленности — добыча нефти — остановилась целиком; обрабатывающая промышленность, обслуживающая местные нужды, маслобойная, мукомольная и т. д. снизила также свою производительность.
В итоге, к Февральской революции социально-экономические противоречия на Кубани усилились, и земельный вопрос, как основной стержень, вокруг которого «накручивались» сословно-классовые антагонизмы, требовал быстрого революционного разрешения.
Соотношение классовых сил к Февралю на Кубани в целом аналогично тому, которое мы давали, рассматривая Дон этого периода. Отметим только в области политического состояния такое различие, как меньшее развитие монархических настроений среди кубанской буржуазии, которая больше кадетствовала, чем донская, и еще большее влияние эсерства среди коренного и казацкого кулачества. Эсеры на Кубани из всех политических партий были наиболее сильны и многочисленны. Их организация особенно бурно возросла после Февраля и способствовала в будущем более сильному развитию на Кубани федерализма, чем на Дону. Внутри рабочего класса, конечно, меньшевики имели гораздо больше влияния, чем слабые большевистские группки...
Уже вскоре после переворота, когда на местах земельные споры начали принимать острые формы, благодаря революционным захватам безземельным населением земель дворянских, войсковых и прочих, в Петрограде собрался съезд Союза Казачьих Войск. Казачье дворянство «12-ти казачьих войск» решило организовать руководящий центр в Петрограде с тем, чтобы с течением времени эта центральная организация забрала в свои руки фактическое управление казачьими войсками и провела борьбу с революцией.
Совет этого Союза Казачьих Войск в свое время дал казачьим правительствам следующие указания в части земельного вопроса: «Все земли казачьего войска, леса, рыбные воды и прочие угодья со всеми недрами — историческое достояние казачества и составляют неотъемлемую, неприкосновенную собственность каждого казачьего войска.
Казачье войско, как самоуправляющая единица, владеет, пользуется и распоряжается своими землями, водами и лесами и недрами самостоятельно и независимо.
Все частновладельческие земли, выделенные из войсковой территории, а также казенные, удельные, кабинетские, монастырские и церковные, без исключения должны быть возвращены в собственность каждого данного казачьего войска на общих основаниях для всей России, которые вырабатывает Учредительное Собрание"…
Июльское выступление большевиков в центре не только вызывает злобу казачьих, дворянско-буржуазных верхов, но и заставляет их вести новую, еще более жесткую, политику в отношении всех поползновений на «права казачьи».
15 (2)-го Июля 1917 года собирается сессия Областного Совета, выделенного бессословным съездом. На этой сессии членов Областного Совета казаков было больше, чем иногородних. Контрреволюция решила использовать этот факт для проведения в жизнь новых реакционных шагов.
17 (4)-го Июля 1917 года комиссар Временного Правительства Бардиж приказом объявляет, что «так называемый Областной Исполнительный Комитет отныне не существует». Властью на местах считаются казачьи правления, которым предлагается немедля возобновить работу.
Казачья часть Совета, заявив, что она выходит из состава его и Исполнительного Комитета, образовала свой особый казачий Кубанский Войсковой Совет, который, в связи с июльскими событиями в Ленинграде и с благословения Бардижа решил не отставать от центральной контрреволюции. Он берет твердый курс на водворение «порядка» на его «собственной» казачьей земле...
Исполнительный Комитет, в лице оставшейся иногородней половины его, не подчинился приказу Бардижа.
Политические партии и общественные организации по городам Кубани на своих собраниях протестовали против произвола Бардижа и казачье-дворянской клики.
Иногороднее население на местах на этот акт казачьей буржуазии в ряде районов ответило аграрными беспорядками. Так оформлялись и все больше размежевывались силы революции и контрреволюции на Кубани. Мы видим, что это размежевание идет главным образом еще под флагом сословной борьбы.
Травля большевиков после Июльских дней позволила осмелеть дворянско-казачьей контрреволюции настолько, что известное контрреволюционное выступление генералов Каледина и Корнилова на Московском совещании казаками поддерживалось угрозами оружием по адресу Временного Правительства.
Но ставка Корнилова была бита. Именно его авантюра явилась таким событием, которое подняло авторитет большевиков в глазах широких масс, и последние начинают быстро леветь. Как в центре, так и на местах, а в том числе и на Кубани, пролетариат начинает быстро большевизироваться и ставить вопросы борьбы с контрреволюцией открыто…
Когда после Корниловской авантюры Россия была объявлена Республикой, казачья контрреволюция спешно начала организацию «Юго-Восточного Союза Казачьих Областей», и Кубанское Казачье Правительство выдвинуло в противовес решению центральной власти лозунг государственного устройства России на основах федерации, что должно было дать Кубани самостоятельность по отношению к центру.
В сентябре 1917 года в Екатеринодаре собирается Казачья Краевая Рада. В качестве делегатов с мест на Раде выступает весь цвет кулацко-офицерско-буржуазного казачества...
В рядах руководителей Кубанской области — кубанского казачьего дворянства — созревает мысль по «оздоровлению» России. Считается аксиомой, что Кубанская область уже оправилась от болезни революции, и что сейчас можно будет начать подготовку к «оздоровлению» больной страны...
Оздоровление России мыслилось, конечно, плетками уже «выздоровевших» казаков.
Недаром английский генерал Нокс говорил членам Совета Союза Казачьих Войск:
«Диктатура — как раз то, что нам нужно сейчас... Необходима военная диктатура, казаки...»
Руководители казачьего дворянства и буржуазии, заседавшие в Совете Союза Казачьих Войск, хорошо запомнили этот рецепт английского милитариста — он точно отвечал их чаяниям. И вот, целый ряд членов Совета Союза Казачьих Войск разъехались и повели на местах работу по организации казачества и контрреволюционных сил вообще — такую же, как вел Новосильцев на Кубани.
Кубанской Радой было принято в это время «временное основное положение о высшем органе власти в Кубанском Крае». В этом документе без всяких оговорок закрепляется сословный характер государственного строя, который должен быть на Кубани. Иногороднему населению было предоставлено в казачьем Правительстве три места.
Таким образом, иногородняя часть населения была признана Радой неправомочной частью населения.
Понятно, такое положение вещей должно было еще больше усилить недовольство в массах иногороднего населения.
Весь период агрессивных действий казачьего Правительства и сессии Рады проходит в условиях все более обострявшейся классовой борьбы на Кубани и, в частности, в гор. Екатеринодаре между рабочими, возглавляемыми большевиками, и Областным Правительством.
Октябрьский переворот в центре был встречен Кубанским Правительством улюлюканьем и попытками ликвидации большевиков на Кубани.
Право распоряжаться жизнью города переходит к полковнику Покровскому и его офицерско-добровольческому отряду.
Делается нажим на казачьи части гор. Екатеринодара, подтягивается в них дисциплина.
В городе стоял артиллерийский дивизион, который был активной большевистской силой. На него опирались большевики в своей работе.
Зная это, Войсковое Правительство 13—(1)-го ноября разоружает его. На этот акт рабочий класс Екатеринодара ответил грандиозной демонстрацией — митингом, собравшим тысячи трудящихся.
Митинг Войсковым Правительством расстреливается — был целый ряд жертв...
Осенний период 1917 г. надо считать временем особо агрессивных действий казачьего дворянства и буржуазии области. Не подчинившийся распоряжению казачьего Войскового Правительства Исполком (уже из одних иногородних) в борьбе с Радой и Войсковым Правительством пытался опереться на крестьянские съезды области... Составленные из станичного казачества и крестьянства, съезды быстро поддавались обработке агентов Войскового Правительства. Руководство съездами из рук Исполкома уходило к казачьим руководителям (Быч, Филимонов и др.). Но политика казачьих верхов была так беззастенчива, что даже Октябрьский Крестьянский Областной съезд осудил действий комиссара Бардижа, прося Правительство об устранении его.
Даже часть широких слоев казачества осуждала реакционную политику Войскового Правительства...
Когда 14 (1)-го ноября собрался Областной съезд иногороднего населения, Войсковое Правительство устами своего главы Быча приветствовало его, а пулями полковника Покровского в это время расстреливало митинг рабочих города Екатеринодара...
12-го декабря 1917 г. в торжественной обстановке произошло в зимнем театре первое совместное заседание Рады и 2-го съезда иногороднего населения.
Уже на первом заседании во время потока приветствий и заверений в «единстве интересов» двух частей населения — казаков и иногородних — по зале пробежали молнии готового ударить грома. Делегаты рабочей и крестьянской бедноты восклицаниями и вопросами прерывали речи золотопогонников. Несмотря на это, Войсковому Правительству удалось провести постановлением съезда «запрещение вывоза из пределов Кубани хлеба и скота».
Таким образом, новороссийские рабочие, рабочие центральной России, обрекались на голод.
14 (1)-го декабря, председатель Рады Рябовол, открывая совместное заседание Рады и 2-го иногороднего съезда, сказал:
— В тяжелую для всех честных людей минуту открываем мы сегодня заседание. Вчера солдатскими бандами убит любимый всем казачеством Атаман Терского Казачьего войска — Караулов...
Едва Рябовол произнес последнее слово, как в зале начались многочисленные и дружные аплодисменты «левой». Пораженный Рябовол, обращаясь к аплодирующим, спрашивает: что такое?.. Поднялся шум, гвалт... Слово взял учитель Алек. Макеев.
В зале наступила напряженная тишина.
— Я анархист христианин, — отчеканивает Макеев, — мы против убийств, но когда мы узнали, что убит Караулов, посылавший тысячи, десятки тысяч людей на фронт империалистической войны для того, чтобы они убивали тысячи таких же, как они сами, бедняков и тружеников, мы сказали: благословенна рука, убившая палача Караулова.
В зале произошел взрыв негодования правых по адресу Макеева. Не успели мы подбежать к нему на помощь, как его уже стащили с кафедры. «Левые» все встали и ушли…
Обстановка на Кубани к этому времени делалась все более и более сложной. С Кавказского фронта шла 39-я пехотная дивизия. Эту дивизию в свое время вызвали революционные организации Кубани и Терека. Теперь же казачье Войсковое Правительство и атаман области Филимонов, видя, что идет большевистски настроенная дивизия, перепугались. Казачьи верхи начали готовить вооруженные силы, какими можно было бы не допустить дивизию в район Кубанской области. С другой стороны, Филимонов обращается к командующему Кавказским фронтом ген. Пржевальскому и Наказному атаману Донской области Каледину с просьбой немедленно дать вооруженные силы, броневые автомобили и бронепоезда с тем, чтобы попытаться не допустить 39-ю дивизию к себе.
Но Пржевальский был бессилен помочь. Каледин ответил отказом в виду неимения сил.
Войсковые казачьи гарнизоны, стоящие по Кубанской области в виде запасных сотен и частей, отказались бороться с 39-й дивизией.
Между тем волнения в области и недовольство иногороднего населения на казачье правительство все больше и больше разрастались...
25-го января 1918 г. приступило к работе Правительство Кубанской области, созданное на паритетных началах: 5 от казаков, 5 от иногородних, 1 от горцев.
Это правительство населением не было признано. Даже в казачьих станицах власть Правительства и Казачьей Рады стали непопулярны. Население в своем огромном большинстве становилось против них, выносились резолюции и постановления о признании Советской власти, организованной в центре.
Рабочий класс и кубанская беднота решили добиться октябрьских свобод с оружием в руках, и по Кубани уже гремели громы вооруженной борьбы.
Под стенами самого Екатеринодара гремели пушки новороссийских рабочих под командованием юнкера Яковлева.
Теперь уже вопросы власти и дело строительства должна была разрешить борьба.
Боевое настроение рабочих Екатеринодара, то и дело собиравших митинги, требовавших перехода власти от Войскового Правительства к Советам, бесчисленные делегации и ходоки от станицы и с гор, с требованием передачи власти Советам — таков основной тон жизни и настроений трудящихся масс Кубани за период декабрь 1917 г. — январь 1918 г.
…на местах в этот период происходило лихорадочное вооружение, быстро организовывались гарнизоны из недавних фронтовиков, солдат и казаков. Для отпора контрреволюции происходила стихийная всеобщая мобилизация масс, причем элементами организующими и руководящими были рабочие центры, военные части и возвратившиеся по домам фронтовики.
Вскоре места переходят к активным действиям в борьбе с контрреволюционерами с оружием в руках. Следующий ряд данных характеризует этот процесс углубления революции.
Ст. Успенская. На объединенном собрании воинских частей организован Военно-Революционный Комитет, взявший в свои руки всю полноту власти. Белогвардейский партизанский отряд частично арестован и частично разбежался.
Ст. Варениковская. Общее собрание жителей станицы, заслушав доклад делегата гор. Темрюка, с предложением слиться трудовому казачеству и иногородним для совместной защиты интересов от Корнилова, Филимонова и др., постановило:
«Приветствовать Советы Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов, протестовать против партии кадетов в гор. Екатеринодаре, занять военные посты в Варениковской почтово-телеграфной конторе и агентстве парохода по реке Кубани для обыска оружия и выставить караулы для обыска воинских частей и обезоружить белогвардейцев».
В ст. Славянской возвратившимися солдатами с фронта разгромлен арсенал, которые, вооружившись, разъехались партиями по 200 человек и начали наступление против белых со ст. Ново-Мышастовской и Старо-Титоровской.
Вскоре Исполнительный Комитет Союза рабочих Владикавказских железных дорог сообщил Управлению дороги по всей линии, что вследствие насилия добровольческих отрядов над служащими железных дорог объявляется забастовка (после расстрела юнкерами жел.-дор. рабочих в Ленинских мастерских).
В Тихорецкой рабочие железнодорожных мастерских на общем собрании избрали Военно-Революционный Комитет.
Таким образом, на местах, от митингов и принятия постановлений против Войскового Правительства за новую Советскую власть, население переходит к более активным действиями, по станицам начинает организовываться Красная Гвардия и новые органы власти...
Итак, начался период, когда против Кубанского Войскового Правительства двинулось вооруженное трудовое население области, сливая свои мелкие отряды в большие и присоединяясь к уже воюющей Красной Гвардии...
Кубань вступила в полосу ожесточенной гражданской войны развертывавшейся уже в станицах.
Характерной особенностью революционного движения на Кубани в этот период надо считать наступление революции с периферии на центр. Мы привыкли как раз к обратному — что революция идет от центра к периферии. Объяснение этому явлению необходимо искать в следующем. Пролетариат центра Кубанской области Екатеринодара был слабым, во всяком случае, произвести переворот в центре он один не мог. Войсковое Правительство имело у себя большие воинские силы, готовые в любое время выполнять его распоряжения; большевистски же настроенные части были или распущены, как артдив, или стояли на окраинах области (39 див.). Большевики на Кубани были разгромлены, отдельные представители партийной организации бежали, а большинство сидело по тюрьмам и было расстреляно.
