Что представляла собой Украина в 1905-м году?
И в экономическом, и в политическом отношениях она была колонией русского царизма. Достаточно указать на несколько известных цифр. За десятилетие 1900—1910 г. теперешняя украинская территория дала 7.507 мил. руб. одних податей, из которых едва половина была потрачена на Украину, да и то на какую: панскую, урядницкую, помещицкую. Рабочим и крестьянам перепало отсюда очень и очень мало.
Крупная украинская промышленность, вследствие разных царских комбинаций, была запродана иностранной буржуазии.
[Читать далее]В отношении земли и сельского хозяйства дело обстояло еще хуже: лишь 50% всей земли принадлежало крестьянам; вторая половина была у помещиков, попов и монахов. 58.000 земельных собственников, каждый из которых владел больше чем тысячью десятин земли, имели в своем распоряжении 11 мил. 825 тыс. десятин земли.
Культурное и национальное угнетение Украины царской властью привело к тому, что процент неграмотных среди украинских рабочих и крестьян был значительно больше, чем среди их русских товарищей, хотя и последние держались царской властью в такой темноте, что ни в коем случае нельзя брать их мерилом культурности. Так, по официальным статистическим данным того времени на Украине было грамотных: муж. — 28%, женщ. — 9,2%; в России: муж. — 32,6%, женщ. — 13,7%...
Чрезвычайно низкая заработная плата батрака (от 20 до 30 копеек) в день (работа женщины оплачивалась еще хуже), малоземелье на правом берегу Днепра, весьма распространенные арендные взаимоотношения (субаренда, аренда у арендатора) — все это служило могучим революционизирующим фактором украинского села, которое пошло на призыв рабочих в революцию 1905 года...
В Харькове с начала февраля начинается забастовка на Канатке, где и тогда работало преобладающее большинство женщин. Работницы требуют сокращения рабочего дня (был 12 часов), увеличения зарплаты, увольнения грубых мастеров.
Интересные события происходят на табачной фабрике Кальфа. Интересны они тем, что характеризуют гнусное нахальство со стороны фабрикантов, которые в такой тяжелый момент забастовок и восстаний осмеливались насмехаться над рабочими. Забастовка продолжалась неделю. Работницы предъявили ряд требований. Не имея возможности отказать работницам в отношении сокращения рабочего дня, так как и после сокращения рабочий день оставался 10-ти часовым, тогда как везде рабочие требовали девяти с половиною часового дня, предприниматель по всем остальным пунктам требований дал такие хитрые и двусмысленные ответы, что с первого взгляда создавалось впечатление, якобы мирно законченного конфликта.
Вот документ, помещенный в № 1-м «Летописи революции» за 1905 год, требований работниц и ответов по пунктам администрации фабрики:
1. Восьмичасовой рабочий день. - 1. Фабрикант и сам имел в виду ознаменовать десятилетие фабрики сокращением рабочего дня на 1 час, а накануне праздников на полчаса.
2. Вежливое обращение. - 2. Очень желательно с обеих сторон.
3. Плату за набивку папирос увеличить от 40 до 50 коп. за 1000 шт. За вставку мундштуков от 20 до 30 коп.
4. Машинисткам около папиросных машин — 1 руб. в день, около гильзовых — от 40 до 50 коп.
5. Сортировщицам, клейщицам, набойщицам и уборщицам — от 75 коп. до 1 руб. 20 коп. - 3, 4, 5. Эти требования считаю совершенно невозможными.
6. Отменить обыскивание работниц. - 6. Обыскивание установлено табачным уставом, фабрикант ничего против не имеет.
7. Заведующий фабрикой не должен осматривать работу. - 7. Подобное требование совсем непонятно.
8. Немедленно вернуть тех рабочих, которых недавно уволили. - 8. В продолжение года никто не был уволен и во время расспросов рабочие не могли указать, за кого они просят.
9. Лучшие помещения для мастерских. - 9. Прошу выделить комиссию для санитарного осмотра.
10. Новое помещение для столовой. - 10. В минувшем году построено помещение, которое к большому сожалению еще не закончено.
11. Набор рабочих необходимо производить администрации совместно с рабочими. - 11. Считаю неудобным.
12. Об увольнении рабочих оглашать на фабрике с указанием мотивов увольнения. - 12. Мотивы всегда можно предоставить фабричному инспектору.
13. Беременным женщинам предоставлять отпуск за 4 недели до родов; за это время выплачивать половину заработка. - 13. Фабрика никого не удерживает, а за нерабочее время никому платить не может.
14. Больным платить в половинном размере. - 14. Фабрика может платить только за работу.
15. Для больных женщин пригласить женщину-врача. - 15. На фабрике есть постоянный врач, что касается другого, то это считаю лишним.
16. Учредить больницу за счет предпринимателя, без выплаты больничного сбора. - 16. На фабрике есть приемный покой.
17. Еженедельная порция для раскурки в количестве 1/8 фун. или 100 шт. папирос. - 17. Кроме моего несогласия противоречит табачному уставу.
18. Учреждение комиссии для выяснения недоразумений между администрацией и рабочими. - 18. Каждое недоразумение подлежит рассмотрению или фабричной инспекции или суда.
19. Выборные не будут отвечать за забастовку. - 19. Только за сегодняшнюю забастовку.
20. Заплатить за все время забастовки соответственно заработку. - 20. За сегодняшний день выплачиваю деньги всем сполна, принимая во внимание, что многие рабочие присоединились к забастовке, сами того не желая. В дальнейшем никакой платы не будет выдаваться.
21. Ясли при фабрике для детей. - 21. Не имею возможности.
22. Производить по субботам уборку фабрики. - 22. В отношении чистоты фабрики со стороны администрации меры приняты. Желательно, чтобы и рабочие поддерживали чистоту.
23. Необходимы полотенца. - 23. Всегда были.
С фабрики Кальфа забастовка перебросилась на все табачные фабрики города.
Во время забастовок, демонстраций и революционных выступлений в Харькове убито 14 женщин.
В Екатеринославе в январе работницы табачной фабрики «Джигит» еще ничего не знали о Петроградских событиях, но как только пришли к ним забастовщики и рассказали обо всем, что делается, они дружно бросили работу. В июне месяце на фабричном митинге уже была вынесена резолюция с рядом политических требований.
В феврале бастовали работницы нескольких швейных и шляпных мастерских, которые между прочим, требовали от своих хозяек, чтобы «отапливали помещения».
Бастовала картонажная мастерская и картонажная фабрика Фурмана. Условия труда у них были нечеловеческие. Например, в мастерской Краснополера рабочий день продолжался с 8-ми часов утра до ll-ти часов ночи, заработная плата была от 3-х до 12 рубл. в месяц, причем зарплата не выплачивалась по несколько месяцев.
На фабрике Фурмана на требования работниц хозяин ответил, что снимет с работы всех и примет только тех, которые внесут 2 рубля штрафу...
В то же время началось движение среди домашних работниц (в конторе на Прорезной ул.). Наиболее сознательные работницы ходили из одной конторы в другую, собирали всех на Крещатик, по которому проходили с манифестацией. Манифестацию разогнали и многих работниц арестовали.
В Одессе, в январе месяце, на джутовой фабрике работница т. Салита повела агитацию за забастовку, чтобы добиться лучших условий труда. По доносу одного из служащих фабрики ее арестовали и конфисковали найденные у нее воззвания Одесского комитета РСДРП «Ко всем рабочим и работницам г. Одессы»...
В Николаеве, в феврале, в рабочей демонстрации принимали активное участие жены рабочих. Когда полицейские начали разгонять демонстрацию, женщины кричали: «Мы голодаем, не уйдем отсюда, бейте нас, топчите казаками». Полицмейстер дал знак — казаки напали на демонстрацию — и в результате много побитых и раненых женщин...
В Житомире, в январе месяце, работницы мелких предприятий, под руководством работницы т. Сивек, устроили демонстрацию и пошли по направлению к гимназии, чтобы вызвать учеников на выступление. Это удалось, и все вместе пошли по городу, но полиция начала разгонять и бить демонстрантов. 80 человек, в том числе руководительницу демонстрации тов. Сивек, арестовали...
В Клинцах, Черниговской губернии, в сентябре месяце бастовали работницы фабрики Сапожкова, требуя увеличения зарплаты. Увольнение всех работниц принудило прекратить забастовку...
Село также бушевало...
В селе Войтовцах, Белоцерковского уезда, арестовали 6 крестьян за революционную агитацию. Вечером собралось до 20 женщин, с криками требовавших освобождения арестованных.
В селе Манюках, Черниговской губернии, арестовали крестьянскую демонстрацию, во главе которой несколько человек тащило ярмо (знак угнетения)...
В Дыминской Балке, Зиновьевского уезда, во время крестьянского восстания крестьянка Алексеева ударила по голове жандармского полковника, за что ее избили до полусмерти...
В селе Сокольцах, Брацлавского уезда, крестьяне требовали от помещика Потоцкого увеличения оплаты работ. Потоцкий вызвал 16 стражников. — «Вы чего собрались? Бунтовать?» — спрашивает помещик. Девушка Василина Кучеренко объясняет, в чем дело. — «Ты сколько получаешь?» — «25 копеек». — «Тебе мало 25 копеек, а не хочешь ли 15-ти? Найдем рабочих с других сел». — Василина кричит: «А мы их не пустим». Рассерженный граф ударил ее палкой и закричал стражникам: — «Возьмите ее». Толпа напала на карету помещика. Началась стрельба. Слышны были крики: «Убита Соломия Горбатюк». На месте стычки остался труп молодой девушки и семеро раненых...
На Волыни в Дубенском уезде крестьяне начали рубить лес помещика Чайковского. Приехали чиновники, созвали сход. Крестьяне на сход не пошли. Наконец появилось более сотни женщин (которые вообще на сходы не ходили) и на все доводы чиновников, кричали: «Лес наш, земля наша, рубить будем, так как мы бедны, ничего не имеем».
«Вследствие очень враждебного настроения женщин, присутствовавших на сходах, которые готовы были каждую минуту проявить свою «наглость», пишет чиновник: «мы принуждены были послать в село две сотни казаков, которые успокоили крестьян».
Есть интересные материалы, показывающие, что крестьянки боролись не только против помещиков, но и против кулаков. В Сквирском уезде два кулака купили у Терещенка 90 десятин земли, которой до этого частично пользовались крестьяне. Когда кулаки начали окапывать землю канавой, собралось около двухсот крестьян, большинство из которых были женщины и повыгоняли рабочих, копавших канаву...
И неудивительно, что женщины проявляли такую большую революционную активность. Не только угнетение, по и издевательство над женщиной было системой царского правительства.
В Валках, Харьковской губернии, после кровавой расправы с повстанцами-крестьянами полковник Циглер, оставляя солдат в селе, объявил на сходе: «Теперь вы нам не нужны, а нужны ваши бабы». Солдаты и казаки изнасиловали много женщин. Об этом факте было сообщено суду. Но, как видно из справки Харьковского Окружного суда, как военная, так и судебная власти запретили расследовать это позорное злодеяние.
…
Из числа массовых женских движений в период февральской революции нужно отметить: движение среди солдаток, феминистическое движение под руководством мелкобуржуазных партий и движение, вызванное массовым увольнением работниц с фабрик и заводов...
Сразу же после февральской революции начинают возникать разные феминистические организации...
Все они ставят своей задачей осуществление равноправия женщин в условиях буржуазного строя. В первую очередь добиваются права голоса... Но скоро в связи с обострением политической борьбы, а также благодаря участию в феминистических собраниях и митингах работниц и солдаток, политическая борьба занимает там все больше и больше места.
Так, 24-го марта в Киеве состоялся первый широкий женский митинг, созванный одной из феминистических организаций. После мирного обсуждения равноправческих вопросов кадетка Тимашева произносит речь с призывом: «Война до победного конца». С разных концов залы послышались крики: «Долой войну!» Поднимается шум, крик.
Кое-где феминисткам еще удается одурачивать работниц, правда, наиболее раздробленных и политически отсталых, как домашние работницы. Так, на первом собрании киевских домашних работниц принимается очень миролюбивая и скромная резолюция, в которой говорится, чтобы работницам вместо «ты» говорилось «вы», хозяев называли бы вместо «барин»—«барыня» по имени и отчеству. Но по истечении месяца, когда эти же самые работницы выставили ряд экономических требований, то определилась совершенно иная картина. Было созвано собрание хозяек для урегулирования взаимоотношений с домашними работницами. Когда были оглашены очень скромные требования работниц, поднялся большой крик и шум: «Профсоюзы — рассадники распущенности»... «Нас хотят терроризировать»... «Никаких организаций не признаем»... Так попытка мирного сотрудничества труда с капиталом, как и всегда, когда нужно сделать уступку капиталу, кончилась неудачей; и даже меньшевистская газета заканчивает описание этого митинга заключением:
«Это было доказательством, что улучшения своего положения можно добиться только борьбою со своими эксплуататорами». Как будто бы раньше они этого не знали!
Немного спустя основываются и начинают расширять работу украинские феминистические организации. Уже на женском митинге 24-го марта София Русова произносит националистическую речь. 14-го сентября 1917 года в Киеве созывается 1-й женский украинский съезд, постановивший организовать украинский женский союз. Платформа этого союза, если рассматривать ее в части женских требований, как будто бы совсем хороша и почти ничем не отличается от тех требований, которые выдвинула по женскому вопросу наша партия: полная равноправность женщины, отпуск для работницы и служащей с сохранением содержания за 6 недель до родов и 6 недель после родов, равная оплата за равный труд, охрана труда и материнства и т. п. Но искренность этих требований и возможность их осуществления сразу стают очевидными, когда переходишь к общеполитической части платформы этого женского союза: Власть ЦР, учредительное собрание, развитие культуры, которая должна быть национальной и по форме и по содержанию. И действительно, почему бы не обещать женщинам и равноправия, и отпусков, и одинаковую с мужчинами оплату... если все это должно осуществиться в далеком будущем, лет через 100—200, а сейчас ЦР, защищающая буржуазный строй, оставляющая фабрики капиталистам, землю помещикам. Последние же известно как считаются с требованиями каких-то феминистических организаций.
Состоялись даже съезды женщин национальных меньшинств, как например, полек, где так трогательно сидели рядом и одураченная польская крестьянка-батрачка и графиня Потоцкая.
А как временное правительство разрешало на практике женский вопрос (а значит так точно делало бы и родное ему буржуазное правительство ЦР), видно хотя бы из двух ярких примеров законодательства этого правительства.
Министерство труда временного правительства, во главе которого стоял «социалист» Скобелев, издало закон о трудовом договоре.
В параграфе 4-м этого закона говорится, что мужу предоставляется право расторгнуть трудовой договор, заключенный его женой, работницей или служащей, когда этого требуют интересы семьи «или какие-либо другие важные обстоятельства». Вот тебе и равноправие женщины в толковании горе-социалистического министра, если муж всегда может сорвать жену с работы, прикрываясь «важными обстоятельствами».
6-го мая был издан закон о присяжных заседателях (теперешние народные заседатели), в котором говорилось, что мужчины, достигшие известного возраста, обязательно заносятся в списки заседателей, что же касается женщин, то они вносятся в списки только тогда, когда подадут заявление о желании быть заседателем. Если вспомнить, что преобладающее большинство работниц и крестьянок были неграмотны, то можно представить себе, как они бы воспользовались этим правом.
Что касается крестьянок, то они относились или безразлично, или даже враждебно ко всем мероприятиям новой власти, которые для них были или непонятными, или ненужными. Имеются материалы о том, как крестьянки относились к сельскохозяйственной переписи, проводившейся в 1917 году. Записано сотни фактов, когда крестьянки выгоняли переписчиков, били их, не давали переписывать имущества. Война еще не окончилась и перепись связывалась с новыми податями и реквизициями для фронта.
В выборах в волостные земства крестьянки не принимали участия. Вот объективная оценка, какую дала Харьковская эсеровская газета «Земля и воля», подводя итоги перевыборам.
«Как общее явление, отмечается совершенно безучастное отношение женщин к выборам. С мест сообщают, что женщины сплошь и рядом не являлись на выборы, а те, которые являлись, относились к делу совершенно бессознательно и механически. Чаще всего приходилось слышать такие заявления: «Что это за насмешка над нами? Когда это сроду было, чтоб баб на сходы требовали, да еще какие-то писульки заставляли писать?»