Н. Вольский писал: «Он чурался скучных, очень мрачных и бесстрастных людей… Если можно так выразиться, он любил страстных (вернее, пристрастных) и веселых революционеров». «В тесном дружеском кругу, — отмечал Кржижановский, — Владимир Ильич немедленно становился душою всего общества. Именно около него слышались самые страстные речи и наиболее веселый смех». «Владимир Ильич — центр всеобщего веселья, — писал большевик Николай Семашко. — Его юмор, жизнерадостность, клокочущая энергия проявляются и здесь; вокруг него стон стоит от смеха».
— Что это мы все сидим за книгами, — задорно спросил он, — угрюмые, серьезные? Смотрите, какое веселье на улицах!.. Смех, шутки, пляски… Идемте гулять!.. Все важные вопросы отложим до завтра…
Компания большевиков вышла на улицу, стала разбрасывать серпантин и конфетти. Ленин лихо заломил свою кепку на затылок. «Кое-кто принялся танцевать. Вдруг Владимир Ильич быстро, энергично схватив нас за руки, мгновенно образовал круг около нескольких девушек, одетых в маски, и мы запели, закружились, заплясали вокруг них. Те ответили песней и тоже стали танцевать. Круг наш увеличился, и в общем веселье мы неслись по улице гирляндой, окружая то одних, то других, увлекали всех на своем пути». Ленин был запевалой и заводилой в этой неистовой пляске. По обычаю карнавала большевики не выпускали девушек из круга, пока те не соглашались с ними поцеловаться… «Всю ночь мы так проканителились на улице, — писал большевик Мартын Лядов. — Как хохотал Ильич, заразительно весело, и мы все чувствовали себя точно дети».
Пляшущих большевиков на женевской улице увидели их противники — меньшевики.
— Твердокаменные пошли! — острили они.
— Дорогу мягкотелым! — задиристо отвечали большевики.