Результатами неудачных восстаний становились расстрелы значительного количества арестованных большевиков.
…
Военный министр В. Г. Болдырев считал необходимым усиление карательной политики, на что заместитель председателя правительства В. А. Виноградов предлагал не сводить борьбу с Советами лишь к репрессиям. Впоследствии в своих воспоминаниях главнокомандующий войск Директории подчеркивал, что до переворота 18 ноября 1918 г. представители Временного Всероссийского правительства избегали применения смертной казни, а также «не хотели особенно злоупотреблять и тюрьмой». Показательно, что в примечаниях в конце мемуаров В. Г. Болдырева эта оценка подвергнута острой критике В. Д. Вегмана, которая сводилась к тому, что места заключения Сибири в тот период были переполнены, причем «не мародерами тыла», а большевиками.
[Читать далее]…
К моменту установления режима военной диктатуры социалистическими партиями были утрачены позиции во властных структурах. Итогом конфликта Административного Совета и СОД стал арест членов ее президиума С. П. Никонова, П. Я. Михайлова, М. Л. Фабриканта, З. И. Шкудина и Т. С. Лозовой...
Приход к власти А. В. Колчака, для которого отсутствовали существенные различия между большевиками и эсерами, ознаменовался началом открытых преследований видных социалистов-революционеров. …тюрьма была посещена начальником Департамента милиции В. Н. Пепеляевым, на которого политические арестанты произвели жалкое впечатление из-за своего внешнего вида. По замечанию С. П. Звягина, подобное отношение высокопоставленного чиновника к людям, пребывающих в заключении, выходило за рамки приличий.
...
Около 2 часов утра 22 декабря 1918 г. группой численностью 160 человек, в составе которой находились солдаты нескольких рот гарнизона, удалось занять здание областного пенитенциарного заведения и выпустить 200 политических заключенных. Сразу после захвата тюрьмы некоторые из арестантов, в том числе «учредиловцы», отказывались покидать камеры, но им пришлось подчиниться воле восставших...
На следующий день при посещении учреждения для свидания со своим мужем жена Н. В. Фомина, выведенного в числе других заключенных, обнаружила его отсутствие, а также остальных «учредиловцев». Через некоторое время на левом берегу реки Иртыш было найдено десять трупов с признаками насильственной смерти. В результате опознания, произведенного в анатомическом театре на территории загородного кладбища, обнаружилось, что среди них находятся тела Н. В. Фомина и Е. Маевского. После передачи обращений от родственников убитых Верховному правителю, с его санкции было начато расследование происшествия.
Согласно справке прокурора Омской судебной палаты Х. Ф. Коршунова от 31 декабря 1918 г. в первую группу арестантов, переданной в распоряжение военных, входили Бачурин, Жаров, Маевский, Фатеев, Винтер и Руденко.
Последний был застрелен солдатами до подхода к помещению гарнизонного собрания, где проходило заседание суда, и заменен Маковым, бежавшим из тюрьмы и задержанным милицией. По прибытии Бачурин, Жаров и Фатеев оказались приговорены к смертной казни, а Маевский к бессрочной каторге. В отношении Винтера и Макова судом было решено продолжить следствие.
К тому моменту здание тюрьмы в сопровождении конвоя покинули И. И. Кириенко и И. И. Девятов, которые по дороге в военно-полевой суд были расстреляны на Тобольской улице. Впоследствии солдаты объясняли свое поведение тем, что арестанты предпринимали попытки склонить их к выступлению против властей.
Последняя партия заключенных, состоявшая из Н. В. Фомина, Брудерера, Марковецкого, Барсова, Сарова, Локтева, Лиссау и Фон-Мекка, была приведена на суд к моменту окончания его работы. В связи с этим, Ф. А. Барташевский отдал распоряжение о возвращении в тюрьму упомянутой группы лиц, а также прибывших ранее арестантов, за исключением Винтера, отведенного на гауптвахту. По дороге поручик, заметивший, что конвоируемые люди, вопреки его запрету, активно переговариваются друг с другом, приказал на месте исполнить решение суда.
По показаниям Ф. А. Барташевского оправданием данной меры послужила также малочисленность охраны, что повышало шансы заключенных на успешный побег. Когда арестанты догадались о намерениях конвоя, среди них вспыхнула паника, из-за чего солдаты убили всех сопровождаемых лиц. Впоследствии тела троих заключенных, включая Локтева и Сарова, так и не были найдены...
В своих воспоминаниях П. С. Доценко, занимавший тогда должность помощника управляющего Енисейской губернии, выражал мнение, что А. В. Колчаку были известны виновные, но он не предпринимал решительных мер в отношении них, поскольку они были теми людьми, которые способствовали осуществлению переворота 18 ноября 1918 г.
Несмотря на то, что Ф. А. Барташевскому и Н. А. Черченко были предъявлены официальные обвинения, следственная комиссия, занимавшаяся расследованием обстоятельств по делу о самосуде, преждевременно прекратила свою работу в июле 1919 г...
Укрепление режима «военной диктатуры» привело к ужесточению условий содержания политических арестантов, наличие которых оставалось одной из главных проблем пенитенциарной системы того периода. В середине марта 1919 г. в Тюмени мобилизованными солдатами была предпринята попытка установить контроль над городом. После освобождения из местного концентрационного лагеря двух сотен красноармейцев, которые к тому времени числились за Министерством юстиции, группа восставших в количестве 50-60 человек двинулась по направлению к уездной тюрьме. Приблизившись к зданию, мятежники были встречены усиленным караулом, открывшим огонь на поражение. В своем приказе командарм Сибирской армии Р. Гайда, обращаясь к воинским начальникам, требовал подавить бунт самыми жестокими мерами. В общей сложности за один день в городе было убито 500 человек, в том числе 30 большевиков, содержавшихся в заключении.
В Каинской тюрьме в результате беспорядков, произошедших 24 июня 1919 г., по официальным данным погибшими числились Никифор Маслов и Николай Носков, арестованные по политическим мотивам, а также один уголовный заключенный. К моменту прибытия к пенитенциарному учреждению частей гарнизона 12 лицам удалось скрыться, а 6 человек были задержаны военными. По сведениям, которые приводит в воспоминаниях Мецнер, после бунта, продолжавшегося не более часа, большевики, которые в печати значились как беглецы, оказались схвачены, а затем жестоко избиты и выпороты плетьми. Всего, по его данным, при подавлении выступления 14 заключенных были убиты, 11 ранены... И. С. Ратьковский отмечает, что 14 человек было расстреляно уже после окончания бунта, среди которых находился бывший председатель Каинского Совета М. С. Здвинский...
Отсутствие позитивных изменений в положении политических арестантов способствовало ухудшению имиджа Российского правительства за рубежом в тот момент, когда оно добивалось официального признания на международном уровне. В конце 1918 г., благодаря ходатайству представителя Шведского Красного креста, из мест заключения города Томска на свободу были выпущены все иностранцы, за исключением О. Л. Венде. Задержка в освобождении германского подданного объяснялась его письмом, в котором тот подвергал резкой критике правительство. Содержание указанной записки стало известно местным властям, в результате чего решением Управляющего губернии от 11 января 1919 г. срок пребывания О. Л. Венде под стражей был продлен на три месяца.
Оставшись по истечении назначенного времени в отделении №1, арестант потребовал освободить себя или передать дело в суд, угрожая в противном случае совершить самоубийство. Поскольку смерть иностранца в тюрьме могла привлечь внимание международной общественности, губернскими властями был санкционирован его выход из места заключения.
Высшее межсоюзное командование, как и дипломатические миссии, рекомендовали Омску смягчить свою репрессивную политику по отношению к противникам. В конце мая 1919 г., в беседе с министром иностранных дел И. И. Сукиным командующий войсками Антанты на востоке России генерал М. Жанен отметил, что для восстановления репутации Верховного правителя не следует увеличивать количество лиц, «гниющих без суда в тюрьмах».
Подобное замечание имело под собой основания, так как преследованиям начинали подвергаться работники общественных объединений и органов самоуправления. Этому способствовало нарастание противоречий между армией и гражданской властью, из-за чего представители последней, как и в дореволюционный период, оказывались по отношению к режиму «военной диктатуры» в «состоянии привычной оппозиционности».
В начале января 1919 г. отрядом государственной охраны под командованием подполковника В. Н. Руссиянова были арестованы некоторые из активистов Совета омских профсоюзов...
Через месяц при обыске в помещении местного Общества потребителей милиция произвела задержание председателя Союза торгово-промышленных служащих Г. П. Деньгина и его секретаря Юстуса, а затем препроводила их в областную тюрьму.
Следует отметить, что публичное выражение поддержки Российскому правительству не всегда гарантировало устранение угрозы ареста. Например, по решению коменданта Омска Е. М. Катаева 17 января 1919 г. в заключении оказывается редактор газеты «Заря» В. Е. Парунин, приветствовавший приход к власти А. В. Колчака и призывавший к соблюдению гражданских свобод. Несмотря на освобождение через два дня и сохранение положительного отношения к правительству, он предпочел оставить пост в данном периодическом издании, которое в конце июня 1919 г. по распоряжению Верховного правителя было закрыто.
В конце июля - начале августа 1919 г. в Мариинске сотрудниками контрразведки под стражу были заключены до 100 человек, в том числе практически все правление местного союза кооператоров. Согласно воспоминаниям Е. Власова, оказавшимся в заключении из-за критики Верховного правителя, все задержанные лица поступили под охрану отряда капитана В. А. Сурова, заключившего их под надзор в вагонах на железнодорожных путях. Через два дня была сформирована следственная комиссия, состоявшая из офицеров, куда арестанты вызывались по очереди для допросов. На ее заседаниях к заключенным применялись методы психологического давления, что выражалось в угрозах передачи дел в военно-полевой суд и вынесение смертных приговоров. Кроме того, в одном из помещений для допросов имелась электрическая машинка, при виде которой арестанты испытывали страх из-за возможного применения к ним пыток.
По истечении месяца Е. Власов и другие лица, взятые под стражу, были отправлены в уездную тюрьму и размещены на четвертом этаже здания. Когда заключенные потребовали предъявления конкретных обвинений, они по одному человеку стали выводиться без объяснения из камер, после чего уже не возвращались туда. Из их числа последним оказался Е. Власов, который был вызван на допрос к следователю государственной охраны Максимову. Затем он был направлен в помещение этажом ниже, где находились все арестанты, выведенные ранее из камер. Из-за отсутствия оснований для предъявления обвинений, данные лица были выпущены из тюрьмы, но лишены права покидать город.
Усиление преследований общественных деятелей и участников кооперации, оппозиционно настроенных к установившейся власти, происходило в момент централизации органов политического розыска и контрразведывательных служб, одним из следствий которой стало практически полное прекращение деятельности большевистского подполья. В результате лица, задержанные за причастность к нелегальным организациям, дополняли контингент арестованных по политическим мотивам. Так, в Омской областной тюрьме за контрразведывательным отделением штаба Верховного Главнокомандующего из 800 заключенных числилось более 120 человек.
В условиях наступления войск РККА на территории Западной Сибири, военными властями, не располагавшими к тому моменту временем и ресурсами для эвакуации заключенных, в ряде административных центров проводилось акции по массовому убийству политических арестантов, а также происходили случаи освобождения уголовных преступников. Впервые действия подобного рода были предприняты военными властями в отношении предполагаемых сторонников советской власти перед уходом из Ялуторовска в середине августа 1919 г. Один из самых масштабных случаев убийств произошел в Омске, когда во время отступления «белых» из города 12-13 ноября 1919 г. проводились расстрелы политических заключенных. По данным, которые приводит К. М. Молотов, за два дня было убито 122 человека.
Несколькими днями ранее в Тюкалинске группой военных была организована расправа над 47 заключенными. После взятия Ишима отрядами «красных» в подвале местной тюрьмы обнаружилось 40 трупов, находившихся в состоянии крайнего разложения. В Каинском пенитенциарном учреждении перед отправкой арестантов по Сибирскому тракту были убиты все больные заключенные. В Новониколаевске в результате антиколчаковского выступления 7 декабря 1919 г. Барабинского полка под командой полковника А. В. Ивакина солдатам удалось захватить местную тюрьму и освободить политических арестантов. Но из-за вмешательства солдат польской дивизии мятеж был подавлен, а его руководитель приговорен к расстрелу. Итогом неудавшегося выступления стало также убийство на следующий день 104 заключенных... Фотографии трупов арестантов впоследствии демонстрировались обвинением во время судебного процесса в отношении министров Российского правительства в 1920 г.
В Бийске, по воспоминаниям бывшего председателя местного Совета солдатских депутатов Н. З. Бурыкина, при отходе «белых» из города Д. В. Сатуниным, вернувшимся на территорию Алтая весной 1919 г., была произведена попытка инициировать убийство в тюрьме политических арестантов. Но администрация учреждения и караульная команда выразили отказ намерениям недавно избранного атамана Алтайского казачьего войска.
Действия ряда военных представителей антибольшевистского движения, осознававших окончательное поражение в борьбе с Советами, носили характер мести за свои неудачи, что послужило одним из поводов в последующем осуществлении политики «красного» террора.
